Весной в Комарове я первым делом хватаюсь за грабли, гребу-расчесываю участок, сижу у огня, у дыма, ворошу золу. Паля весенние костры, занимаюсь естественным делом; костры палят испокон веков — в России, ближнем Зарубежье, дальше не знаю. Весной убирают, прихорашивают землю; ничего нет лучше, чем заниматься естественным делом. В другие времена года мои дела по большей части неестественные: что-нибудь написать, написанное продать (никто не берет, а возьмут, шиш заплатят) или участвовать в прямом, тайном голосовании, сидеть в криворылой компании, кого-нибудь осуждать. Да мало ли что... По веснам выпадает счастье сжигать прошлогоднюю листву...
Но сколько ни дыми, со всех сторон наползают воспоминания. Я помню то время, когда Комарово называлось Келломяками. Комаров, в честь кого переименовали, академик-ботаник, очевидно, живал в Келломяках в одной из дач, подаренных академии Сталиным. На комаровском кладбище академика Комарова нет. Недавно в Комарове выстроен замок-особняк с башенкой под цинком (только с одной стороны я насчитал девять дымоходных труб). Говорят, его построил некто Комаров, в прошлом повар из ресторана, неподалеку от того места, где в замке-особняке времен Финляндии на Карельском перешейке (говорили, что это дача Маннергейма), за высоким сплошным зеленым забором жили первые секретари Ленинградского обкома. Одного первого убивали, другого перемещали вверх, вниз; поселялся последующий. После войны жил Попков Петр Сергеевич, его, говорят (те, кто знает), били головой об стену на допросе по ленинградскому делу, а потом еще приговорили к расстрелу за измену родине. После Попкова был Андрианов: привезли откуда-то с Урала произвести полную замену руководящих кадров после ленинградского дела, то есть учинить мясорубку. Сделал и сгинул. Хорошо ему помогал Фрол Козлов, поглянулся Хрущеву, был высоко вознесен; после кончины удостоен Кремлевской стены. Толстиков не пришелся ко двору, отправили послом в Китай. Еще кто-то был... Романов жил в другом месте и нынче живет. Последний первый секретарь, проводивший свободное время в Комарове за зеленым забором, — Юрий Филиппович Соловьев.
Нынешний комаровский Комаров, в прошлом повар из ресторана, построил замок-особняк с таким расчетом, чтобы можно было выдержать нападение бандформирования или толпы разъяренных бедняков, не позабывших лозунг: мир хижинам, война дворцам! Или даже осаду воинской части с легкой артиллерией: особняк обнесен капитальной кирпичной стеной с элементами декора, по типу кремлевской. Первые секретари обкома высокомерно-самонадеянно отгораживались от любопытства народных масс дощатым забором. Правда, у них была охрана (небось есть и в замке у Комарова): против угла секретарской территории помещалась будка, в ней денно и нощно сидел молодой ментик, то есть несколько ментиков посменно. Проходя мимо будки, я сочувствовал сидельцу: не сторожевая собака, молодой человек, а лучшие годы проводит в будке.