– Я Шарка, а это Дэйн, мой брат, он немой, – сказала вдруг Шарка и присела было перед Латерфольтом, но тот со смехом замахал на нее руками:
– Ой брось, мы же не эти все… которые на балах воркуют, как голубки, а потом режут друг другу глотки, зайдя за шикарную бархатную занавеску. – Он протянул руку Дэйну: – Привет, молчун.
Дэйн, не веря своим глазам и ушам, робко взялся за протянутую руку – а затем вцепился в нее изо всех сил, улыбаясь от уха до уха. «Смотри, штаны не промочи от счастья, уебок», – злобно подумала Морра. Дружелюбие Шарки совершенно не входило в ее планы. Но, кажется, для себя девушка уже все решила. Она даже демонов распустила: неплотная, стелющаяся у земли тьма рассеялась, а Шарка, подобно брату, улыбалась Латерфольту, как старому другу.
Как улыбалась Тлапке, пока все не сломалось…
– Это Фубар, – она махнула рукой в сторону растерянного Фубара.
– Он может уже убрать свою железку, – заметил Латерфольт с вежливой усмешкой. – Мы-то безоружны. Нечестно получается.
Морра услышала, как сталь покорно звякнула о ножны. На сей раз изобретательность отказала Фубару, и он не придумал ничего лучшего.
– А это Тлапка в повозке, кузина Фубара, – продолжала Шарка. – Ее ранили стрелой во время боя.
Черные глаза Латерфольта метнулись наконец к Морре, которую он все это время как бы рассеянно игнорировал. Взгляд задержался на ее коротких волосах; хинн задумался, прикусив пухлую губу. Морра нервно фыркнула и, поддерживая плечо, отвернулась, пытаясь осознать масштаб своего провала.
Неужели он ее узнал? Та их единственная встреча состоялась пять или шесть лет назад, и у них не было времени рассматривать друг друга. Тогда у нее были длинные волосы, а Латерфольт куда внимательнее наблюдал за Свортеком, чем за ней. Мог ли он ее запомнить? Он ли это вообще?
– Она поэтому такая… немного грубая, – снова раздался мерзкий голосок Шарки, решившей зачем-то оправдать поведение подруги перед людьми, которых она видела впервые в жизни.
Прекрасно, Морра, ты умудрилась потерять доверие даже этой деревенщины!
– Скажите, – продолжала Шарка, – вы – Сиротки Яна Хроуста?
– Да, – раздалось в ответ так быстро, словно все егери только и ждали этого вопроса. Они не раздумывали ни секунды: стройный, отработанный, как их жест чести, хор громко воскликнул: – Здар, гетман обездоленных!
– Но Хроуст же мертв, – неуверенно возразил Фубар, когда эхо их голосов растворилось в кронах деревьев.
– Тебе нравится так думать? – поинтересовался Латерфольт.
– Я просто не понимаю, как можно служить мертвецу…
Латерфольт нетерпеливо потоптался на носках, как мальчишка, который начал тяготиться разговором.