У Рейнара перехватило дыхание – он рассмотрел, что хотел показать ему Златопыт.
Почти ко всем стволам были привязаны давно истлевшие мертвецы. Но одежда на скелетах еще не успела превратиться в лохмотья. Казалось, кто-то старательно их переодел. Внимательно сощурившись – тьма уже брала свое, – Рейнар узнал солдатскую форму. Воины его величества!
А присмотревшись к кольям, он заметил рогатых жуков, вырезанных на покрытых копотью стволах.
– Чертов ублюдок, – прошептал Рейнар. – Они остались здесь с войны?
– Не похоже. – Златопыт подошел к одному из деревьев, рассматривая одетый арбалетчиком скелет. – И тела, и одежда явно не пять лет здесь висят.
– Я и не знал, что в этих краях так преданы Хроусту.
Златопыт с чувством харкнул себе под ноги:
– Даже после его смерти они никак не могут угомониться! Это не здесь. Это везде. Ты просто не знаешь. Тебе же такое не интересно.
В груди Рейнара расползалась холодная тяжесть. Он даже забыл о раздражении и пропустил издевку генерала мимо ушей.
– В этих краях творилось невесть что, – продолжал Златопыт. – Сначала они боролись за Хроуста: укрывали его людей у себя в городах, снабжали продовольствием. Но затем пришел Свортек и навел порядок по-своему. До сих пор никто не знает, как именно, – главное, что сработало! Свортек стер Хроуста и его узкоглазого сынка в порошок. Янвервольт, Галлас и Восток притащились к его величеству, как побитые псы, чтобы умолять о прощении, и отныне воевали уже за нас, хотя воевать было особо не с кем. А вот это – мелкая месть выживших, последних его фанатиков, которые прозвали себя Сиротками после смерти Хроуста.
– И что с этим делать?
– А ничего. Проще блох ловить, чем этих дикарей. Остается только дождаться, пока не передохнут сами.
– Зачем тогда ты меня сюда позвал?
Златопыт помолчал и дал знак разведчику, чтобы тот отошел подальше, за пределы слышимости. Рейнар чувствовал, как все мышцы в его теле напряглись, а язык прилип к небу.
– Хотел, чтобы ты посмотрел, как поступают с предателями даже такие ничтожества, как люди Хроуста, – сказал наконец генерал. Сумерки уже размыли его черты, но Рейнар и так знал, что Златопыт не улыбается. – Даже такие ничтожества, Рейнар…
– Златопыт, – перебил он, вкладывая в свои слова весь холод, на какой был способен, – если тебе есть что сказать, скажи это сейчас же, прямо здесь. Мне ли смотреть на предателей? В конце концов, это не я дал Свортеку позорно погибнуть в битве с деревенщинами! Это не я проебал его драгоценное кольцо…
Пальцы на рукояти кинжала свело судорогой.
– Я же сказал: когда Свортек вернулся в лагерь, кольца на нем уже не было! Я вообще ничего о нем не знал! – прорычал Златопыт, надвигаясь на Рейнара. О генеральских вспышках гнева ходили легенды и за пределами армии.