Сквозь полусомкнутые веки она наблюдала, как Шарка подходит к краю поляны, глядя, как потрудились ее псы. «Не заставляйте меня делать это»… Она ведь предупреждала Златопыта и его людей, как и тех «ублюдков», что напали на нее на крыльце приюта, когда она мирно пила настойку под луной. Конечно, никакие это были не бандиты, а следопыты, которые выследили ведьму и ее брата из самой Тхоршицы и привели Морру к ней… Но ни они, ни люди Златопыта, конечно, ее не послушали, вот и поплатились.
Но черт с ними, с солдатами! Морра все смотрела на Шарку из своего тумана жара и дрожи, надеясь, что та обернется и станет ясно, злится она, грустит или боится. Что угодно, лишь бы обрести хоть крупицу ясности! Но Шарка медлила, не оборачивалась и хранила упрямое молчание. Ее безмолвие напомнило Морре, как молчал Свортек и как от этой тишины дрожали коленки всех присутствующих, от короля до рабов. Неудивительно: завершалось молчание обычно чем-то непоправимым.
Наконец Шарка взмахнула руками, будто собиралась взлететь. Демоны тут же заполонили всю поляну рваным полотном. Около Морры присел Фубар, нервно касаясь рукояти меча, уже отчищенного от крови Урагана. Но демоны оставались неподвижны, а их длинные неровные морды со светящимися глазами были обращены к хозяйке. Лицо Шарки на мгновение открылось Морре: глаза крепко зажмурены, губы сжаты, словно она пыталась тщетно что-то вспомнить. Возможно, виной тому были тучи, но огненные волосы Шарки сейчас казались смоляно-черными, совсем как у…
Демоны зашевелились, и Морра потеряла мысль. Как насекомые, отбивающиеся от роя, они отлепились друг от друга и начали деловито перетаскивать на противоположный конец лагеря трупы солдат, их доспехи и одежду, все оружие. Грянуло оглушительное ржание привязанных к коновязи лошадей. На эту работу существам, сотканным из мрака, потребовалось всего несколько минут. Расчищенная, пропитанная смертью поляна выглядела странно голой, ее хотелось чем-нибудь прикрыть. Шарка обернулась к Фубару и Морре:
– Если хотите, не знаю, обыскать их, то, наверное, сейчас лучшее время.
Морра чувствовала, как внутри Фубара все переворачивается. Он дернул головой, поводил глазами в поисках подсказки и едва подавил в себе вздох.
– Конечно, не будь нюней, – весело сказала Морра.
Фубар бросил на нее возмущенный взгляд: он, бывший оруженосец герцога Митровиц, а теперь и сам дворянин, должен осматривать трупы?!
– Ох, хватит упрямиться, братец. Никто не звал тебя сюда защищать нас. Коль сам заявился, прекращай ныть!
Полукруглые брови Фубара изумленно поднялись. Кажется, Морра задела его за живое даже сильнее, чем планировала. Она вздохнула. Рейнар уже подскочил бы как миленький – если не от понимания, то просто потому, что Морра так сказала. Как же вышло, что оруженосец, с которым они столько лет были тесно связаны, не понимает намеков?