Когда он немного подрос, его вместе с Жозефом отдали в иезуитскую школу. Любовь мальчика к цифрам снискала ему прозвище «маленького математика». Он мог целыми часами решать математические задачи.
В восемь его любовь к арифметике дошла до того, что мать велела специально для него выстроить на террасе своего дома маленькую будку, в которой он мог решать свои задачи.
Наполеон просиживал в ней целые часы и выходил лишь вечером, рассеянный, небрежно одетый, с растрепанными волосами и спустившимися чулками. Потом он отправлялся гулять под руку со своей маленькой подругой из женской школы. Сверстники смеялись над ним и кричали: «Вот идет влюбленный в Джикоминетту Наполеоне со спущенными чулками!»
Мальчик бросался на насмешников с палкой или камнем. При этом его совершенно не смущало, сколько было врагов, и он бесстрашно лез в драку. Его властная натура не знала опасностей.
Почему стать солдатом и освобождать Корсику собирался именно Наполеоне, а не его старший брат Жозеф? Он тоже слушал рассказы о мужестве и стойкости корсиканцев, но рос тихим и спокойным ребенком.
На этот вопрос у Летиции не было ответа. На него ответит сам император, и мы еще услышим от него это весьма непростое для него объяснение.
Конечно, как истинной корсиканке, Летиции следовало гордиться сыном, но ей этого уже не хотелось. Слишком уж незавидна была участь корсиканского патриота.
— И все же, — примирительно сказала она, в глубине души довольная сыном, — я попрошу тебя обходиться в своей подготовке к будущей службе без таких кровопролитных сражений… Договорились?
— А вот этого я тебе обещать не могу… — покачал головой Наполеоне.
— Тогда, — потеряла терпение Летиция, — пообещаю тебе я! Ремень и розги! Ты понял меня?
— Да… — спокойно ответил сын, который давно уже привык к подобному окончанию бесед с матерью.
За ужином Летиция передала разговор с сыном Карло.
— Вот и сбылись твои мечты! — усмехнулся тот. — Можешь радоваться!
— Да хватит тебе, Карло! — с отчаянием в голосе воскликнула Летииция. — Не время иронизировать! Надо что-то делать, пока он кого-нибудь не искалечил!
— А сделать можно только одно, — пожал плечами Карло, — помочь ему стать солдатом! Все остальное, как ты сама понимаешь, бессмысленно…
Летиция вздохнула: что-что, а это она понимала.
— Вся беда в том, — продолжал Карло, — что для получения вакансии на королевскую стипендию во французское военное училище требуется разрешение военного министра!
— В таком случае, — взглянула на мужа Летиция, — придется просить Марбёфа! Ничего другого нам не остается…