Офицеры собрались в заведении самого известного в округе ресторатора Фору и встретили появление своих новых товарищей радостными возгласами.
Капитан де Мазис, рослый мужчина с пристальным взглядом больших карих глаз, произнес первый тост и выразил твердую уверенность в том, что и Александр и Наполеоне станут достойными членами их дружной офицерской семьи.
Тосты следовали один за другим, Буонапарте с удовольствием пил холодное шампанское и присматривался к офицерам. И странное дело! Ему все время казалось, что они начнут задирать его.
Но никто и не думал насмехаться ни над его одеждой, ни над странным для французского слуха именем и далеко не парижским произношением, и впервые за многие годы он чувствовал себя легко и непринужденно.
Часов в девять к компании присоеденился капитан Луа. Он в мгновение ока опорожнил бутылку шампанского и принялся рассказывать анекдоты. Буонапарте слушал его с недоумением.
Как и для всякого корсиканца, женщина была для него символом верности и чистоты, сестрой, матерью и женой, но никак не той похотливой и грязной самкой, какою она представала из сальных историй Луа, которыми он сыпал словно из рога изобилия.
Он присмотрелся к капитану и обнаружил весьма интересную особенность. Несмотря на всю его веселость, глаза его оставались печальными, и было похоже, что своим показным весельем капитан пытался заглушить какую-то тайную печаль. Заметив на себе внимательный взгляд Наполеоне, Луа вопросительно улыбнулся.
— У меня такое впечатление, — сказал тот, — что тебе не очень-то весело…
Улыбка сбежала с лица Луа. Юнец попал по больному месту. Когда-то он тоже мечтал о славе и карьере. Со временем острота стерлась, но сегодня грусть о загубленной жизни с новой силой охватила его. Но объяснять ничего не стал. Зачем? Пройдет несколько лет, и этот корсиканец сам все поймет. Ну а не поймет… тем лучше для него…
Так и не получив ответа, подпоручик недовольно поморщился. Тоже святой отец нашелся! Два часа знает человека, а уже полез исповедовать его!
Попойка закончилась далеко за полночь. К удивлению Буонапарте, капитан Луа, не смотря на большое количество выпитого им вина, совсем не был пьян. Он тепло простился со своими новыми товарищами и вернулся в свою каморку.
В свете луны она показалась ему еще более убогой. Он уселся на свою монашескую кровать и, вспомнив застывшую в глазах Луа печаль, грустно вздохнул. Наверное, это и на самом деле трудно: остаться человеком в нечеловеческих условиях…
К великой радости молодого офицера, полковая жизнь оказалась намного интереснее той, какую обещал рекламный плакат.