Да и зачем жить? Человечество вырождается, на его родной Корсике французы разрушали ее первобытную простоту, а сам он одинок и никем не понят.
«Жизнь тяготит меня, — писал он в дневнике, — я ни в чем не нахожу удовлетворения, все причиняет мне только страдания. И во многом она тяготит меня от того, что нравы людей, с которыми я живу, столь же отличаются от моего характера, как свет луны от солнца. Если бы поперек дороги стояла всего только одна жизнь, то я бы не задумался вонзить в грудь тирана клинок и таким образом отомстить за свою отчизну и попранные законы…»
И все же за пистолет молодой страдалец больше не хватался. В глубине свой таинственной и сумрачной души он и сам прекрасно понимал, что его время еще не пришло, и мечтал о том счастливом для него дне, когда снова увидит свою Корсику.
В конце августа, когда полк Наполеоне готовился к переходу в новый гарнизон Дуэ, Наполеоне приехал в Валанс, чтобы запаковать чемоданы: ему разрешили шестимесячный отпуск в Корсику.
Сердце его билось учащенно. Наконец-то, увидит он «свою дорогую отчизну, где будет, — как он сам выражался, — поживет хотя бы некоторое время сердцем», после того как он так долго жил разумом.
По дороге на Корсику он заехал в Экс навестить Феша. Он свиделся с маленьким Люсьеном, который учился в семинарии, нанес визит ее директору Амьену и со спокойной совестью отправился на родину.
15 сентября 1786 года Наполеоне после семилетнего отсутствия приехал на Корсику. У него сжалось сердце, когда он с палубы корабля увидел вздымавшиеся из моря темные скалы любимого острова. А когда приблизился к нему, тο почувствовал «его аромат».
Весь город знал о прибытии второго сына Карло Бонапарта. И его приезд стал событием. Уехав диким, необузданным мальчиком, Наполеоне возвращался молодым и вполне зрелым для семнадцати лет человеком, облаченным в королевский мундир. Земляки гордились молодым офицером, первым корсиканцем, вышедшим из парижского военного училища.
В гавань пришли все знакомые, друзья и родные. Старая Катарина, верная Камилла Иллари, сиявшая от счастья, что видит снова своего «caro figlio», пастух Багалино, — все его верные слуги приветствовали возвращение своего любимца. Его обнимали, хлопали по плечам, целовали.
Дома ждали его мать с сестрами и братьями, бабка Феш, дядя Люциано, дядя Паравичини и тетка Гертруда. Трех младших детей, шестилетнюю Полетту, четырехлетнюю Аннунциату и маленького Джироламо, которому исполнилось всего два года, Наполеон увидел впервые.
Домашние обязанности и заботы превратили Летицию в пожилую женщину. Дядя архидиакон был уже целый год прикован к постели, но он был силен духом и заботился о детях, насколько это было возможно в его положении. Ему помогали в этом Жозеф и тетка Паравичини.