Но с другой стороны, полихромы были слишком ценными, чтобы разрешать им вступать в Черную Гвардию.
– Каррис! – позвал Гэвин, догоняя ее.
Она остановилась, поджидая его с озадаченным видом.
– Владыка Призма, – вместо приветствия сказала она, всегда соблюдая этикет на людях. Она явно до сих пор не прочла то письмо.
Он приноровился к ее шагу.
– Значит, – сказал он, – Тирея?
– Жопа всех Семи Сатрапий, – ответила она.
Пять лет, пять великих целей, Гэвин. Он ставил перед собой цели с тех пор, как стал Призмой, как фокус и отвлечение от мыслей. Семь целей на каждый семилетний срок. И первая была – рассказать Каррис всю правду. Правду, которая может разрушить все. Что я сделал. Почему. И почему я разорвал нашу помолвку пятнадцать лет назад.
И за это ты будешь вечно гнить в этой синей темнице, братец.
– Важная миссия, – сказал он.
Она пожала плечами:
– И как это важные миссии не заводили меня еще в Рутгар или Кровавый Лес?
Он хмыкнул. Рутгар был самым цивилизованным и процветающим государством Семи Сатрапий, и, конечно, будучи зеленым извлекателем, Каррис не могла не испытывать сильного влечения к Зеленым равнинам. А вот Кровавый Лес был местом, откуда происходил ее народ, и среди сосен она с юных лет не бродила.
– Почему бы тебе тогда не сократить поездку? Я бы мог доставить тебя туда.
– В Тирею? Это же на той стороне моря!
– Это по дороге к тому цветодею, с которым мне надо разобраться. – И мне может больше не подвернуться случая побыть рядом с тобой.
Она нахмурилась:
– Похоже, там в последнее время что-то много цветодеев.
– Всегда кажется, что их в последнее время много. Помнишь прошлое лето, когда появилось шесть за шесть дней, а потом ни одного за три месяца?
– Ну да. А какой? – спросила она. Как большинство извлекателей, она испытывала особую ненависть к цветодеям своего цвета.
– Синий.
– А. Догадываюсь, что вы разберетесь с ним. – Каррис знала об особенной ненависти Гэвина к синим лучедеям. – Минутку, вы охотитесь за синим цветодеем… в Тирее? – спросила она, поворачиваясь к нему, чтобы посмотреть на него своими призрачными зелеными глазами с красными искорками.
– На самом деле в окрестностях Ру, – прокашлялся он.
Она рассмеялась. В тридцать два года на ее лице появились лишь еле заметные морщинки – как ни печально, скорее мимические линии, чем следы улыбки, но ямочки на щеках были все те же. Это было нечестно. После стольких лет знакомства женская красота не должна попадать прямо в сердце мужчины и стискивать его до остановки дыхания. Тем более если она никогда не достанется ему.
– Тирея в тысяче лиг от Ру!