— Теперь можно открыть?
Хранитель мироздания произнес глубоким, словно доносящимся со дна колодца голосом:
— Открывай, путь не в бездну, но не в рай!
Аленушка аккуратно сунула ключик в отверстие огромного замка и замерла, переводя дыхание.
— Поверни три раза по часовой стрелке, — подсказал хранитель мироздания мысли. — Не бойся!
Воздух вдруг стал немного холоднее. А Аленушка довольно дерзко ответила:
— Скорее звезда закукарекает, чем я испугаюсь!
Воительница-ведьма стала медленно поворачивать ключ, ощущая упругое сопротивление. Один оборот — очень тяжело идет. Второй — уже легче, словно в механизм добавили смазку. Третий — еще легче… Когда осталось совсем чуть-чуть Аленушка, в волнении, перекрестилась, она видела как это в критические моменты делал Алексей Сотников. И тут же испугалась, что Боженька разгневается и ударит в нее молнией.
Она ведь ведьма, Родноверка, а не Православная. Но чувство юмора красотке не отказало. Разбитые в боях губы прошептали:
— О Боги всех миров, если погибну — прошу считать меня атеистом!
Воительницы напряглась и с усилием воли довернула ключик до конца. Задержала в волнении дыханье, ее сердце, неистово колотившееся, вдруг замерло, словно тоже с нетерпением ожидая развязки.
Пару мгновений ничего не происходило, а потом…
А в другом, реальном, мире в это время…
Скопин-Шуйский очнулся. В могучем теле гиганта ощущалась некоторая слабость, но ничего не болело, кроме спины, которую он отлежал.
В комнате посредине стены висело большое зеркало. Скопин-Шуйский посмотрел в него на свое горло. На месте ранения не осталось даже шрама. Великий воевода усомнился, сказав сам себе:
— Это, наверное, бред…
Он чувствовал себя вполне бодро после такого серьезного ранения. На радостях захотелось даже сплясать.
Светловолосый мальчишка в белой одежде поклонился великому князю и произнес:
— Благодаря нашей святой Аленушке вы встали, господин! - повернулся к мальчишке. Оголец ему не был знаком. Полководец басовито спросил:
— Ты кто?
Мальчик просто ответил:
— Послушник Сережа. Поставлен наблюдать и ухаживать за вами.
Пацан улыбнулся и чуть громче добавил:
И охранять от всяческих неприятностей.
— Так, так… — задумчиво произнес Скопин-Шуйский, пытаясь понять, где он находится.
Сережа призывно свистнул. Появилось еще несколько мальчишек на вил лет двенадцати. Все в белых одеждах, но босые, в штанах закатанных по колено. Головы светловолосые, аккуратно стриженые, движения шустрые, за поясами небольшие сабельки в ножнах.
Огольцы поклонились знатному барину в пояс. Скопин-Шуйский спросил: