— Ахххххх… — вскрикнула Снежана и едва не упала, прислонившись к фонарю.
— Что с вами? — испуганно прошептал охранник.
— Нннннет…. Нич… чего… Продолжайте…
— Так вот. Пропал этот художник, Ганин. Ни слуху, ни духу… Как будто черти его взяли и все тут! Потом пропал этот тип, Тимофеев, кажется…
— Как?! И он — тоже!?
— Угу. Он вообще появился из ниоткуда, мы его раньше не видели. Представился, что от хозяина, показал договор за его подписью и все такое прочее. Ну, мы его и пускали сюда. Он занимался всеми делами Ганина и хозяина. Ну, вот, и он пропал тоже. Вместе с ним пропал и новый дворецкий… Блин, фамилия вылетела из головы! Но и это ещё не все! — тут голос охранника понизился до шепота.
Снежана подошла к нему поближе, и охранник быстро зашептал ей прямо на ухо.
— Началось тут вообще невесть что! То лошади тут скачут, а лошадей-то этих — не видели мы! Даже следы от копыт мы видели, а лошадей — тю-тю! Нету! То повозки какие-то ездят — и тоже — ничего! То ходит кто-то по дому, предметы передвигает, то даже голоса какие-то слышим… И — НИКОГО! Будто призраки у нас в доме поселились, да и всё тут!
— Не к добру это… — понимающе кивнула Снежана.
— Во-во! И я говорю — не к добру. Я в Абхазии был, и в Чечне два раза, а такого — вот те крест — нигде никогда не видывал! Была б моя воля — дал бы давно деру отседова, да контракт… Семью же тоже кормить надо, правильно?
Снежана кивнула.
В это время они как раз дошли до главного входа в поместье и поднялись по лестнице, оказавшись под крышей высокого античного портика. Снежана облегченно скинула душный полиэтиленовый капюшон с головы.
— Ну, вроде бы все. Дальше сами идите. Там открыто, — сказал охранник, и в его голосе почувствовалась дрожь. Он быстро развернулся и пошел было обратно к КПП, но вдруг резко остановился:
— Только никому, ни-ни! — прошептал он и прислонил палец к губам.
— Ну, конечно! Я — могила! — также прошептала Снежана в ответ. Но охранник как-то побледнел, быстро отвернулся и скрылся за пеленой сплошного ливня.
Снежана открыла дверь поместья и вошла внутрь. Здесь она сняла с себя плащ и тяжелые резиновые сапоги — тут были везде мягкие ковры, а потому можно было спокойно ходить босиком. Она вытащила из кармана пижамы маленький электрический фонарик и пошла искать по полутемным коридорам и залам комнату для гостей. Визуальная память у Снежаны — как, наверное, у всякой настоящей журналистки — была отменной. Она легко нашла её, но в ней, естественно, никого не оказалось. Постели были тщательно убраны.
Тогда Снежана, громко выдохнув, решила пойти в комнату с портретом. В этот раз обошлось без плутаний. Она четко знала, что это третий этаж, шестая комната от парадного подъезда. Но разочарования своего скрыть она не могла, когда оказалось, что комната наглухо закрыта. Что же делать дальше? Идти к охранникам и просить ключ или…