И что еще я хочу сказать Вам... Вы приблизили к нам наших гениальных предков, как, может быть, до Вас никто еще не приближал. Под Вашим пером они превращались в наших современников, сегодня необходимых нам не только в литературно-творческом, но и в нравственно-житейском обиходе.
Работая над Толстым, Достоевским, Пушкиным, Вы постоянно думали о связи времен. Отсюда и Ваши «Вечерние думы» (статья эта написана в 1963 году). «Современность есть не что иное, как момент исторического процесса. Нельзя изобразить драматическую судьбу человека, пренебрегая связью времен. Из всех литературных направлений реализм наиболее последовательно применяет принципы историзма, ибо в его изображении человек сам способен изменить условия своей жизни, изменяя вместе с ними и самого себя...
Все подвластно времени. Весь вопрос в том, насколько мы сознаем его повеления...
Чертовски трудно жить и работать, как подумаешь обо всем этом, а думается об этом чаще всего по вечерам...»
Посвятив утренние часы Достоевскому (или Толстому, или Пушкину), по вечерам Вы думали о том, проросли ли семена, щедро посеянные на ниве русской классической литературы, и как проросли... В Ваших вечерних размышлениях содержится дар предвидения, точно вычисленный аналитическим Вашим умом и теперь, мы знаем, вполне осуществившийся. В «Вечерних думах» Вы так писали о Шукшине, значение коего в литературе в ту пору едва обозначилось: «В Шукшине соединились не только самые разнообразные дарования, но также и непревзойденная простота с изысканной художественной точностью, а также с предельным лаконизмом. Есть ум, есть талант, и есть мудрость. Суть мудрости, по-моему, в понимании бесценности и одновременно преходящести и самой жизни, не говоря о прочем. Мудрость не вычитаешь непосредственно из книг, ибо таинством мудрости проникнута сама жизнь с ее вековой преемственностью...»
Ну вот... Как принято писать в письмах: «На этом кончаю...» Чего не договорил, пусть скажут другие. Письмо это я Вам написал не только по праву Вашего прилежного читателя, а по важному для всех нас поводу: вышел в свет двухтомник Ваших избранных работ, завершен многолетний, вершинный Ваш труд — «Судьба Пушкина»! Исполать Вам, Борис Иванович!
«Я сам был Россия...» Иван Соколов-Микитов
1
В ста километрах от Москвы сворачиваю с шоссе на боковую отвилку. Она меня приведет в Карачарово, к Волге. Там живет дед нашей литературы Иван Сергеевич Соколов-Микитов. Он прежде жил в Ленинграде. Теперь перебрался в Москву. Его карачаровский летний домик — на перепутье из Ленинграда в Москву, в сосновом лесу над Волгой. Раньше волжские пароходы гудели на карачаровском плесе, приветствуя старейшину русских писателей. Теперь пароходов не стало, несутся мимо «кометы» и «метеоры», сияют огни теплоходов. Говорят, что старый волгарь «М. М. Пришвин» сигналит дедушке Микитову, тревожа сон отдыхающих в карачаровском курортном комплексе…