Рассказ «Яба» напоминает отдельно взятую главу или даже, пожалуй, пролог к более крупному произведению. Так и было вначале, «Яба» включалась автором как глава в повесть «Записки судьи Семена Бузыкина». У этого, самого любимого Курочкиным детища и, может статься, самого главного его произведения особая судьба...
Впервые Курочкин прочел «Записки» в уже упоминавшемся литобъединении, потом повесть долго лежала в столе. Выходили в свет другие вещи Виктора Курочкина. «Семен Бузыкин» дожидался своего часа. Была ли на то воля автора, или же имелись иные причины, судить не берусь. Впервые главы из «Записок судьи Семена Бузыкина» напечатаны в № 6 журнала «Аврора» за 1974 год. Публикация сопровождена сноской: «журнальный вариант». Что кроется за этой редакционной оговоркой, обыкновенно остается неизвестным читателю...
Сам автор не участвовал в подготовке «Записок» к печати. Он только приходил в редакцию, садился против меня (я тогда заведовал прозой в «Авроре») и смотрел мне в глаза. Губы его шевелились, он силился что-то сказать и не мог. Писать он тоже не мог, даже позабыл, как пишется собственная фамилия. Выдерживать взгляд Виктора было невыносимо. Я говорил ему что-то такое бодрое, он слушал меня. Глаза его наполнялись слезами. Он махал рукой, как выпавший из гнезда галчонок машет коротким для полета крылом, и уходил.
Исследователи творчества, биографы Виктора Курочкина — они еще будут: в истории нашей литературы судьба и книги этого писателя оставили след, с годами он обозначится в полной мере, — обратятся к «Запискам судьи Семена Бузыкина» не только как к литературному явлению, но и как к исповедально-искреннему самоотчету писателя о драматичном периоде своей жизни. Конечно, не нужно отождествлять судью Семена Бузыкина, известного в районе под прозвищем Буза, с судьей Виктором Курочкиным. И все же... Бузыкин чем-то напоминает Петра Трофимова из «Заколоченного дома», а Петр Трофимов, пусть самую малость, смахивает на командира самоходки Саню Малешкина. Что роднит этих в общем-то очень разных людей? Выбор места в сражении, будь то танковая атака, возрождение к жизни разоренного села в послевоенное лихолетье, судебный процесс, где на карту ставится доброе имя и будущее не только подсудимого, но и судьи. Во всех этих ситуациях любимые герои Курочкина оказываются на острие атаки, берут на себя всю ответственность за исход сражения, кампании, дела, руководствуясь при этом, может быть даже и безотчетно, врожденным, неотъемлемым, совершенно органическим сознанием нравственного долга перед отечеством и людьми.