— Я был в Канаде месяца два, — сказал товарищ сдержанно, скромно, как и подобает говорить о странствиях такого масштаба.
— Слушай, — воскликнул я, — ты не знаешь в Канаде писателя Фарли Моуэта? Он написал прекрасную книгу «Не кричи, волки!».
— Я был гостем Фарли, — ответил товарищ, значительно поблескивая темными стеклами очков, которыми обычно прикрыты его глаза от солнца. — У него есть вилла на озере Онтарио, я там и жил. А в прошлом году Фарли с женой Клер были у меня в гостях в Ленинграде. Фарли скоро приедет опять, мы с ним отправимся в путешествие по нашему Северу — в Якутск, Магадан... Я тебя с ним познакомлю. Он парень хороший.
Товарищ все это высказал просто, но под внешней простотой, конечно, угадывалась торжествующая гордость открывателя и хранителя никому не ведомых ценностей.
Книгу Моуэта я решил подождать возвращать Розите, поскольку появилась надежда получить автограф Фарли. (После заочного представления я стал звать про себя канадского писателя — Фарли. Друг моего друга — мой друг.)
Что касается самой книги, она посвящена волкам. (Это явствует из заголовка: «Не кричи, волки!») Автор книги Фарли Моуэт, биолог по образованию, в начале шестидесятых годов отправился на север Канады, в тундру, где обитают олени-карибу, пасомые немилосердными пастухами-волками. (Заметим сразу: уже тогда он испытывал неясную, априорную, но явную, побуждающую к действию симпатию к волкам.) Задачей своей экспедиции (в экспедиции был один человек — Фарли Моуэт) он поставил выяснить урон и выгоду взаимодействия волков с оленями. То есть задачу такую Моуэту поставили соответствующие инстанции, во власти которых было казнить волков или миловать, имея в виду интересы оленьих стад.
Исследования Фарли Моуэт проводил согласно данной ему инструкции, но выводы его резко разошлись с горячим желанием инстанций убивать волков как можно больше, извести всех до одного и таким путем достичь процветания в царстве карибу.
Фарли нанял самолет, старенький, плохонький самолетик. Хозяин-пилот доставил его в центр или, может быть, на окраину оленьего, волчьего мира — к самому логову зверя. Неподалеку от волчьего логова Фарли поставил свою палатку и принялся с волками жить. (Вторую часть пословицы я не хочу применять в отношении Фарли. Может статься, ему и хотелось порою завыть по-волчьи с тоски, но от этого бесполезного дела незваного соседа волков уберегло непреходящее чувство юмора. Юмор Фарли — шотландский, разумеется на канадский манер. Предки его — выходцы из Шотландии.)
Фарли прожил с волками около года. Было бы преувеличением утверждать, что соседи жили во взаимной любви, но дело ни разу не дошло до распри, если не считать мелких пограничных конфликтов. Вглядываясь в волчью жизнь, Фарли проникся глубоким уважением к ее законам, которые существовали от века и неукоснительно исполнялись. Ему довелось быть свидетелем волчьего жениховства, свадьбы, появления в семье потомства, детских игр и забав, воспитательной родительской системы. Ему выпала также возможность воочию убедиться в том, что, конвоируя стада беззащитных карибу, волки чураются кровожадного мародерства, добывают пищу себе и потомству за счет больных и слабых олешков, недостаточных бегунов. Таким образом осуществляется если не слишком милосердная, то в гигиеническом смысле оправданная профилактика оленьего сообщества — из стада удаляются разносчики болезней.