— Вы должны говорить только правду, — сказала судья.
— Я никогда не вру, — тут же ответила Петрова.
— Тем более, — сказала судья, — идите, распишитесь, что будете говорить только правду. За дачу ложных показаний можете быть привлечены к уголовной ответственности.
Петрова расписалась и поправила прическу.
— Скажите все, что вы знаете о пожаре, — сказала судья.
— Ничего не знала до той минуты, пока не прибежал Сергей. От него я узнала, что Авилов жжет дом. Я сказала: «С ума сошел!» — и побежала. Но как только мы открыли дверь, так сразу же огонь хлынул на нас. И я, потрясенная, убежала. Дом сгорел. Больше я ничего не знаю.
— Подсудимый, у вас есть к свидетельнице вопросы? — спросила судья.
— Есть, — ответил Авилов, пристально всматриваясь в Петрову. — Это ты закрыла дверь на закладку?
— Я.
— То есть как это ты? — даже растерялся Авилов.
— А вот так, я! Ты бы поглядел на себя. Кошмар! В крови, в огне, мне так и подумалось, что можешь убить меня или Сергея, потому и закрыла.
— А то, что я мог сгореть? — спросил Авилов.
— С чего ж это тебе гореть? Окна-то были. В любое сигай!
— Ну, баба! — засмеялся Морков. — Сигай в окно, вот черт!
И эта неожиданная развязка с закладкой оживила всех. Даже судья улыбнулась...
— Будут у сторон вопросы? — спросила она.
— Да, — ответила прокурор. — Скажите, Петрова, вы видели в руках обвиняемого Авилова банку, когда вбежали в дом?
— Видела.
— У меня больше вопросов нет.
— Разрешите мне, — сказала защитник. — Скажите, свидетельница, какая это была банка?
— Банка?.. Я не помню.
— То есть как вы не помните? Вы же видели ее. Большая она или маленькая?
— Мне как-то ни к чему...
— Какого цвета?
— Не обратила внимания.
— Вот так видела! — раздался громкий голос Моркова, и в зале засмеялись. Но милиционер строго оглянулся, и все стихло.
— Ну, стеклянная была банка или железная?
— Не знаю. Только видела у него банку. Да он и сам это знает. Или отказывается?
— Подсудимый утверждает, что никакой банки у него не было.
— Была, была!
— Но какого цвета или формы, вы не помните?
— Ей-богу, не помню, испугалась до ужаса. И нечего ему запираться. Только подумать, сжег дом, с ума сойти!
— Упаси Христос! — перекрестилась старуха Степанида.
— Садитесь, Петрова, — сказала судья и предоставила слово сторонам.
— Мы судим горе! — сказала прокурор. — Несчастная семья. Жалок и подсудимый. Нам жаль их, но все же мы не должны забывать, какое опасное совершено преступление! — И дальше она стала говорить о пожарах, о том, какое это бедствие для деревни, когда впритык один к одному стоят деревянные дома, когда достаточно спички, чтобы огонь охватил всю деревню, когда сгорают дети. — И здесь, здесь все это могло быть!.. Точно установить не удалось, была ли банка с керосином в руках у обвиняемого, то есть сознательно он сжег свой дом или в состоянии психического расстройства совершил это бессознательно, но дело в конечном счете и не в этом. Он сжег дом. Он в этом сознался. Характеристика от правления колхоза говорит о нем как о человеке трудолюбивом и честном, поэтому я предлагаю, исходя из соответствующей статьи Уголовного кодекса, ограничиться мерой наказания для Авилова Николая Васильевича сроком на два года с содержанием в исправительно-трудовой колонии.