Мудрец-ученый, У-шо, выслушал Вадима, сморщил свое лицо и тихо, почти полушепотом, сказал: «Уважаемый коллега, я хорошо понимаю ваше беспокойство и стремление узнать что-то определенное о гибели вашего отца Германа. Но поверьте мне, коллега, чтобы эти сведения стали известны вам, я должен получить на это разрешение Си-рен-ега или его вышестоящих начальников. Пока такого разрешения я не имею. А эти сведения являются строжайшей тайной Правительства. Пока вся наша работа не является открытой, я ничего не могу сказать. Мы ведь все подписали такие обязательства кровью. Что это значит, вы, я думаю, знаете. Я не могу самостоятельно открыть вам тайны, принадлежащие самому Духовному правителю. Что можно сделать, чтобы помочь вам? Я пока не знаю. Надо немного подождать. Думаю, что даже Си-рен-ег самостоятельно не может решить этот вопрос. Только время, именно время может помочь вам. Надо ждать. Повремените. Не торопите события. Я вас очень хорошо понимаю. Но помочь не могу. Пока этот вопрос может решить только Правитель. Еще раз прошу вас повременить и не торопить события. Время решит все».
Вадим вышел очень расстроенный. Его покидали силы. Покидали силы физические, покидали силы моральные. Что же делать? Опять на пути Си-рен-ег и его служба...
Время шло, а Вадим ничего конкретного не мог узнать об отце. Что же делать? Да и второй вопрос: какие новые данные принесла находка Павла и его космического кресла? Все погружено в тайну. Он, Вадим, нашел останки Павла, он нашел его кресло, но больше ничего того, что он видел, он узнать не может. Знает место падения, а дальше опять тупик. В работу исследовательской лаборатории его не посвящают. Более того, ему не говорят, что же открылось, что же узнали ученые из этой находки. Замкнутый круг, из которого ничего не выходит за его пределы. Работа по сохранению, тайны, осуществляемая службой Си-рен-ега, организована так, что каждый работник поисковой экспедиции знает только то, что он лично нашел или что он лично открыл. При выполнении исследовательской работы никто из участников экспедиции ни с кем не делится своими находками, своими открытиями, своими достижениями. Это запрещено. И этот запрет выполняется строго и неукоснительно. Здесь промаха нет и не должно быть.
Но вот через несколько дней Вадима вызывает главный мудрец-ученый и объявляет ему, что он включен в поисковую группу, направляющуюся на поиск остатков частей космического корабля, предположительно в то место, где мог упасть Герман. «Ищите, — сказал мудрец, — может быть, найдете то, что даст вам ответ на главный ваш вопрос. Но об этом никому даже малейшего намека. Вы в составе группы, и вы ищете то, что ищут все участники поиска. Будьте особенно внимательны. Больше запоминайте и меньше говорите». Больше слушайте, — наставлял Вадима У-шо. — Это золотое правило: больше слушать и меньше говорить. Здесь это так. Всем верить и никому не доверять. Даже если вам будет грозить самое опасное — смерть. В таких обстоятельствах всегда помните: если суждено умереть, то все равно умрете, но если будете колебаться и, не выдержав, пророните слово, то вас ждут муки — адовы муки и в конце та же смерть. Это мое предостережение тоже храните как зеницу ока. Это тоже тайна. Помните и это».