Си-рен-ег испытующе посмотрел на Вадима своим сверлящим взглядом и тихо, почти шепотом сказал: «Все, что можно сообщить вам, это сделает мудрец-ученый У-шо. Идите».
Вадим вышел... Вышел и задумался. Над чем он думал? Он думал о дальнейших своих шагах, которые должен будет предпринять по выяснению тех вопросов, которые не только волновали его, но ради выяснения которых он сюда прибыл, терпел неимоверные пытки и истязания, потерял мать и теперь остался один-одинешенек на всем белом свете из рода Лолы и Германа. Сможет ли он, попав в такую обстановку, продолжить этот героический род? Род воздухоплавателей, род космонавтов, род, частично познавший не только планеты Солнечной системы, но и планеты других систем, других миров. Род, отдавший свои жизни науке, космосу и познанию других миров!
Но думать и тратить на это много времени он не мог. У него времени было так мало, а дел, подлежащих выполнению, было очень много. Дел, ради которых он прибыл сюда, на эту святую и таинственную землю; за этот немалый отрезок времени он не продвинулся ни на шаг к разгадке тайн, подлежащих раскрытию. Так нельзя. Надо действовать, и действовать решительно.
Не успел он войти в кабинет, где находилось его рабочее место, как его немедленно вызвал на беседу главный мудрец ученый У-шо.
Этот человек — служитель науки и Духовного правителя — не имел много свободного времени. Поэтому, как только вошел к нему в кабинет Вадим, он с ходу начал разговор без всяких предисловий и соблюдения всяких светских правил и этикетов. Вроде того: «Как чувствуете себя, коллега?» или «Хорошо ли отдохнули после похода?» и так далее. Он сразу приступил к делу: «Мне дано разрешение открыть вам некоторые тайны касательно твоего отца — командира инопланетного космического корабля Германа. Его останки мы обнаружили на территории того горного района, где вы только что были и обнаружили там сумку-планшет с космической картой. Но захоронить его мы еще не можем. Это объект подробного изучения, и он будет нужен науке еще очень длительное время — пока не будут раскрыты все тайны, связанные с катастрофой инопланетного космического корабля, командиром которого он был. На месте падения обломков космического корабля, недалеко от погибшего Германа, были найдены два мешка с прикрепленными к ним записками. В этих записках было написано рукою вашего отца, что в мешках находятся трупы погибших космонавтов-инопланетян. Но каково же было наше удивление, когда мы вскрыли эти мешки и внутри них не было никаких трупов. В них оказался простой пепел, подобный тому, который остается в печи крематория, после сожжения там покойника. Мы убрали этот пепел в сосуды-урны, поместили их в один мешок, а второй тщательно очистили от всего того, что в нем находилось, и в него поместили останки праха Германа. Через сутки, когда мы вскрыли этот мешок, то останков твоего отца мы не обнаружили. Там оказался пепел. Будто это никакой не мешок, а печи крематория. Этот пепел мы тоже поместили в сосуд-урну и положили ее в тот же мешок, где лежат сосуды-урны с пеплом космонавтов-инопланетян. В освободившийся мешок мы поместили останки найденного вами космонавта Павла, и с ними произошло то же, что и с останками Германа. Они превратились в пепел. Вот встала новая задача: раскрыть тайну устройства мешков, тайну изготовления материала, из которого сделаны мешки. Еще не менее важная задача: раскрыть технологию превращения останков человека в пепел. Технологию сжигания, если можно так выразиться, трупов без огня и дыма и превращение их в обыкновенный пепел — золу. Много еще, очень много возникает проблем в связи с этой катастрофой. Но самая большая и сложная проблема — сохранение всего этого наследия в глубочайшей тайне. Возьмем, к примеру, те таблетки, которые оказались в сумке-планшете командира корабля. Они мгновенно излечивают самые опасные и, казалось бы, неизлечимые болезни. Эти таблетки способны вернуть к жизни существо, находящееся уже в состоянии клинической смерти. Кто знает? Может быть, дальнейшее их испытание может показать еще более поразительные результаты.