Потом вспомнил про таблетки из кармана планшета инопланетян, незаметно извлек из левого рукава пробирку, достал таблетку, отломил маленькую крошечку, открыл рот своему другу и эту крошечку-таблетку положил ему под язык. Прошло несколько минут. Руки Но-гун-ена стали теплеть, а на лице появились проблески жизни: кожа лица стала приобретать нормальный цвет живого человека. Через две-три минуты Но-гун-ен открыл глаза и тихо произнес: «Друг, это ты? А я видел страшный сон. Будто я лежу, а ко мне подходит высокая женщина в белом халате. Но у этой женщины нет лица, а вместо лица и головы только череп, а вместо пальцев рук — одни кости-фаланги. Эта женщина постояла и ушла, а я вот проснулся от этого страшного сна. Это ты, мой друг, спас меня от чего-то страшного. Ох, как болит голова». Вадим обрадовался, что его друг жив, закричал: «Доктор, доктор — он жив, идите скорее сюда!»
Врач подошел к Но-гун-ену, взял его руку, нащупал пульс, удивленно посмотрел на Вадима и спросил: «Что вы ему давали? Какие лекарства? Ведь он был мертв».
Вадим сообразил и тихо сказал: «Вы, доктор, ошиблись. Он был только временно без сознания. А теперь пришел в себя».
Руководитель группы отдал распоряжение приготовить обед, подкрепиться всем, отдохнуть и после этого двинуться в путь.
Обрадованные быстрым выздоровлением Но-гун-ена, путники наскоро пообедали, привели себя и все имущество в соответствующий порядок и двинулись вперед. Теперь поисковой группе было что докладывать о проделанной работе. Многие думали про себя и удивлялись такому быстрому выздоровлению Но-гун-ена.
Особенно серьезно был озадачен врач поисковой группы. Он ясно помнит, что у больного не прощупывался пульс. У него были явные признаки клинической смерти. Кто и что вывело больного из этого состояния? Для него это была загадка. Знал правду только Вадим, но это он держал в строжайшей тайне.
* * *
Вадим заранее наметил план действий и, как только вернулись в Центр, сразу попросил аудиенцию у Си-рен-ега и там в обстановке строгой конфиденциальности высказал все свои претензии и заявил: «Я уверен, что вам, господин Си-рен-ег, известно, где находится прах моего отца Германа и что с ним делают ученые. Вам, видимо, также известно, где и когда будет захоронен его прах. Я это спрашиваю потому, что принял решение не возвращаться в Северную страну, а остаться здесь навсегда. Поэтому я должен знать место погребения моего отца Германа, чтобы просить власти и Духовного правителя похоронить мой прах после моей смерти рядом с ним. Это моя последняя и единственная просьба. А пока я жив и вы разрешаете мне работать в научной поисковой экспедиции — я буду добросовестно работать и честно хранить в тайне все, что мне известно и станет известно».