И вот магнитофон умолк, и Джина, усталая от такого головокружительного танца, упала в кресло и громко сказала: «У-у-ф! Как же я устала!»
Женщины мгновение стояли как завороженные, но, возвращенные в реальность, кинулись к Джине, стали ее обнимать и поздравлять с огромным успехом и как это она могла так долго скрывать ото всех свои способности и даже таланты. Все были очарованы, а некоторые озадачены теми колдовскими моментами, которые их завораживали. Многие недоумевали, что же, в самом деле, происходит? Где здесь реальность и где мистика? Как можно так околдовать зрителя, и не одного, что он иногда не понимал, где он находится: в реальности или нет? Такая сила воздействия исходила на присутствующих от песен и танцев Джины. Будто это была не Джина, а какая-то потусторонняя сила, на время поселившаяся в плоть этой прекрасной и очаровательной женщины. И эта женщина в эти самые минуты околдовывает и очаровывает их помимо их же воли. Но и не подчиниться этому очарованию присутствующие были не в силах. Эта страстность в исполнении танца и песен покоряла сердца и как-то мутила память.
* * *
Утром, на следующий день, Рахима и Джину разбудил веселый шум многочисленных групп народа, идущих по улицам Столицы с лозунгами и транспарантами, извещающими о победе Единого фронта независимой и свободной страны. В тот же день Народно-революционный Совет выступил с манифестом, провозгласившим Народную республику Налиат. Над колоннами демонстрантов Джина увидела портреты знакомых ей людей. Тех командиров отрядов сопротивления, в которых она проводила очень нужную работу, подвергая себя постоянной опасности. Она смотрела на демонстрантов, на портреты вождей налиатского народа, вспоминала сложности и большие трудности, встречавшиеся ей там, в джунглях, где она подвергалась опасностям и рискам. Смотрела она из своего окна, вспоминала совсем близкое прошлое, а из ее глаз лились слезы. Это были слезы радости, слезы счастья за многострадальный народ, находившийся на грани истребления. И вот она — Джина помогла этому народу выжить, объединиться и в упорной борьбе победить. Победить клику приспешников могущественного государства ради счастья своего поколения и самих себя. В этой тяжелой и бескомпромиссной борьбе есть доля и Джины. Все это ее радовало.
Рахим, еще не одевшийся, а только набросивший на себя роскошный восточный халат, подошел к жене, нежно обнял ее, посмотрел в ее горящие счастьем, хотя и полные слез глаза, нежно поцеловал и сказал: «Ради одного этого, что народ счастлив своей победе, можно было идти на любые риски, и ты шла на них! Я счастлив за тебя и горжусь, что ты моя жена!» — «Мы оба рисковали, оба страдали», — ответила Джина.