Подошла к платяному шкафу — открыла его и стала рассматривать свои наряды. Она трепетно трогала рукою каждую вещь, и ей казалось, что она вновь открывает в ней что-то хорошее, доселе неизвестное. Так она осмотрела и другой шкаф, где висели пальто и другие предметы верхней одежды. Огляделась вокруг. Вроде бы все в порядке и каждая вещь находится на своем месте. Джина еще раз осмотрела каждый уголок квартиры, каждую вещь, и почему-то ей стало немножечко грустно, как будто ее что-то тревожило. Но мысль, что она очень скоро, через час, окажется на Змеином утесе и там предастся своим грезам, окрылила ее, и она будто обрела второе дыхание, радостная и одухотворенная, захватив с собою дорожную сумку, ушла на утес.
Шла она быстро, не обращала ни на кого внимания, будто боялась опоздать на какое-то важное деловое свидание, обещающее ей успех в намеченных делах. Душа Джины пела, и она вспомнила стихи И.С. Тургенева: «Прошедшему, мой друг, предаться не страшись...»
«Да-а-а, — вдруг протяжно сказала про себя Джина... — Мы, хоть на миг, друг другу руки дали, мы, хоть на миг, с тобой сошлись».
Какое видение жизни было у писателя? Какая предусмотрительность и предубежденность? Как же точно он определял повороты жизни, подумала Джина и тут же сказала себе: «Вот сегодня я впервые по-настоящему предаюсь прошлому и очень рада этому».
Разостлав на теплом камне плед, Джина улеглась на животе. Приняла свою обычную позу и, смотря на проходящие вдали роскошные белоснежные лайнеры с туристами, как-то по-особому задумалась над той жизнью, которая сложилась у нее.
Она внимательно и долго смотрела на перстень и играющий всеми цветами радуги в нем камень, о чем-то думала; потом отрывала свой взор от перстня и направляла его куда-то вдаль, — туда, куда идут эти туристические лайнеры. Она сопровождала их своим взором, пока они не скроются за горизонтом.
Потом она, после глубокого и тяжелого вздоха, еще раз посмотрела на перстень и опять свой взор и мысли обращала в морские дали, — туда, где ей был подарен этот удивительной красоты перстень.
Опять вздохнула и надолго погрузилась в свои грезы. На ее чело находили грусть и какие-то непонятные страдания. Она страдала... Но никогда и никому не поведала о своих страданиях. Так и остались тайной для всех ее мечты, ее душевные муки. Она жила, работала и развлекалась, но что-то тайное, скрытое от посторонних людей, даже от самого близкого ей человека — Рахима, оставалось в ее душе, в ее измученном думами и страданиями сердце...
Но вот какие-то чарующие и завораживающие ее невидимые сигналы — и непонятно, кем они посылались, — отвлекли ее от насущных и житейских проблем и, как всегда, опять возвратили ее к мечтам. Причем сегодня эти мечты казались ей настолько реальными и действительно жизненными, что Джина в своем сознании приняла все за реальную действительность. Ей казалось, что тот, о ком она всегда мечтала, находится здесь, рядом с нею, смотрит на нее и молчит. А она услышала какие-то очень знакомые аккорды музыки и закрыла глаза. Стала засыпать под эту будто звучащую и убаюкивающую мелодию.