Палома обняла дочь в ответ, но лишь на мгновение, после чего откинулась на стеганую подушку, прерывисто дыша, и ее веки начали опускаться.
– Прости! – Телла тут же отстранилась. – Я не хотела причинить тебе боль.
– Ты никогда не смогла бы причинить мне боль своими объятиями. Я просто… – Мать наморщила лоб, полускрытый растрепанными прядями темных волос, как будто пытаясь ухватить ускользающую мысль. – Думаю, мне нужно поесть, моя маленькая. Можешь принести мне немного еды?
– Сейчас позову служанку.
– Мне… мне… кажется… – Веки Паломы затрепетали и закрылись.
– Мама!
– Я в порядке. – Она снова приоткрыла глаза. – Только очень ослабела и голодна.
– Сейчас найду тебе что-нибудь поесть, – пообещала Телла.
Ей не хотелось расставаться с матерью, но и заставлять ее ждать, пока служанка будет бегать вверх-вниз по лестнице, тоже не следовало. Поэтому Телла сама поспешила на кухню, где вообще никого не обнаружила. Похоже, все служанки ушли на Фестиваль Солнца.
Кухня казалась покинутой, и никто не остановил Теллу, когда она схватила поднос и начала накладывать на него еду. Она выбрала самые красивые фрукты с блюда пухлых персиков и ярких как солнце абрикосов. Затем взяла ломоть твердого сыра и полбуханки хлеба с шалфеем, машинально сунув в рот кусочек, так как вместе с волнением и сама почувствовала голод. Мать, наконец, проснулась, и с ней все будет в порядке, как только она поест.
Телла подумала о том, чтобы заварить чай, но ей не хотелось ждать, пока закипит вода, поэтому решила лучше поискать вино. Строго говоря, спиртное в пансионе никогда не подавали, но она была уверена, что у хозяйки есть запасы, и не ошиблась. В шкафу обнаружилась бутылка бургундского, вместе с которой Телла прихватила пару шоколадных эклеров на сладкое.
Гордая тем, сколько угощений удалось раздобыть, она стала осторожно подниматься по ступенькам.
Телла помнила, что закрывала за собой дверь, но, похоже, оставила ее приоткрытой и теперь толкнула локтем, чтобы полностью распахнуть. При этом она уронила персик, который с глухим стуком шлепнулся на пол.
Телла вошла внутрь, отмечая, что в комнате стало холоднее, чем когда она уходила, и тише. Слишком тихо. Единственный звук исходил от мухи, привлеченной украденными ею угощениями.
– Я вернулась! – Телла старалась не нервничать, не получив никакого ответа. Это Скарлетт вечно обо всем беспокоится. Тем не менее Телла не могла отделаться от чувства растущего беспокойства.
Она зашагала быстрее, и с ее подноса вслед за персиком скатился абрикос. А потом и весь поднос чуть не выпал из ее дрожащих рук.