— У него их три, — сказал Кэрран.
— Почему я никогда ее не встречала?
— Встречала, — ответил Джим. — Ты просто не помнишь, потому что я не сказал тебе, кто она.
— Значит, со своей семьей ты знакомишь только когда в этом есть необходимость, да?
Он наградил меня суровым взглядом.
— Да.
Когда шутка пролетает мимо обиженного ягуара-оборотня, слышно ли ее?
— Ты уверен, что хочешь отправить сестру через океан вместе с нами? Ведь я даже еще не дошла до того уровня, чтобы встретиться с ней.
— Кира — армейский ветеран, — сказал Джим. — Она отлично сражается и не предаст вас.
Я попыталась представить женскую версию Джима, но вместо этого получила Джима в платье. Картинка вышла довольно тревожная.
— Может, для начала ты спросишь у нее? — спросил Кэрран.
— Я знаю, что она поедет.
— Хорошо, тогда она едет, если только не откажется.
Я подписала шесть экземпляров, но моя стопка ничуть не уменьшилась. Такое ощущение, что бумажки размножались, пока я работала.
— Где вы собираетесь достать корабль? — спросил Джим.
— Мы можем сесть на коммерческий сухогруз, который идет в ту сторону, — ответил Кэрран.
— Не пойдет, — сказал Джим. — Пересечь Атлантику чертовски сложно. На попутном корабле вы сможете добраться до места за три недели, или около того, но потом вам может понадобиться отплыть побыстрее, да еще с десятью партиями панацеи, и нет никакой гарантии, что сухогруз доберется обратно в нужное время. Вам необходимо нанять судно вместе с командой, которая должна будет сидеть в порту около месяца и ждать вас.
— Тогда давай наймем, — сказал Кэрран, — или купим. Мне без разницы.
— Не уверен, что мы сможем это сделать. И дело не в деньгах, а в том, чтобы найти опытного капитана с командой в очень сжатые сроки. — Джим постучал пальцами по столу и поднялся. — Я поработаю над этим.
В комнату вошел молодой человек, и остановился в дверях. Он двигался абсолютно тихо, словно привидение. Все еще худощавый, но уже более мускулистый, с короткими каштановыми волосами и лицом, которое заставит любого остановится на полпути. Не так давно люди останавливались и глазели на него из-за его красоты. Теперь же люди останавливались, потому что не знали, что человек с таким лицом может сделать в следующую секунду.
Когда он еще был красавчиком, Джим использовал его для работы под прикрытием. Люди просто считали Дерека Ганта мальчиком для игр, но он ничего не упускал из вида. Из-за тяжелого детства он стал безжалостным, жестким и организованным, и выполнял любое задание со всей ответственностью.
Потом случилось непоправимое, и лицо Дерека пострадало. Хорошая костная структура осталась, но после травмы черты лица огрубели, в них исчезла вся прежняя мягкость. Его карие глаза стали жесткими и отстраненными, а когда ему хотелось казаться недружелюбным, его взгляд становился абсолютно холодным. Я встречала такой взгляд у бывалых бойцов. Он говорил о том, что ты не человек, а лишь объект, который нужно устранить.