Ее наглость вызывает у меня отвращение.
Мужчина не следует за Кэти на другой край платформы, но, когда прибывает поезд и наружу вырывается поток пассажиров, я замечаю, что этот тип пробирается сквозь толпу к моей дочке. Он не начинает к ней приставать, и я чувствую облегчение, хотя и понимаю, что мужчина сел в тот же вагон.
– Ты можешь подключиться к камере поезда? Я хочу все видеть. Я хочу знать, что там происходит!
– Затягивает, правда? Нет, я пыталась, но там очень надежная защита. У нас есть, – проверяет она другую открытую вкладку, – семь минут до «Ватерлоо».
Мелисса барабанит пальцами по столу.
– Вагон набит под завязку. Никто ничего не станет предпринимать в переполненном поезде. – Я стараюсь убедить не только ее, но и себя.
Если Кэти закричит, хоть кто-нибудь что-нибудь сделает? Я всегда учила ее поднимать шум, если что-то стряслось. «Говори громко, – внушала ей. – Если какой-нибудь извращенец прижмется к тебе, говори не для него, а для всех вокруг. Кричи: “Немедленно прекратите меня трогать!” Пусть весь вагон знает. Может, они и не сделают ничего, но извращенец тут же отстанет, вот увидишь».
От «Ватерлоо» до «Лестер-сквер» всего четыре минуты. Мне сообщила об этом Мелисса. Каждая секунда кажется часом. Как только мы теряем Кэти в поезде Северной линии, Мелисса выводит на экран новое изображение. Камера смотрит на эскалаторы, ведущие вверх, на «Лестер-сквер».
Мы молча ждем, пока не появляется Кэти.
– Вот она, – показывает Мелисса.
Я тут же начинаю высматривать мужчину с платформы, а когда нахожу его в паре ярдов позади Кэти, у меня сжимается в груди.
– Этот человек… – говорю я и замолкаю. Что тут можно сказать?
– Он настойчив, правда?
– Ты его знаешь? Откуда он? Сколько ему лет? – Даже не знаю, почему все это имеет значение.
– Профиль скачали почти двести раз, – отвечает Мелисса. – Это может быть любой из пользователей.
Мужчина протискивается мимо женщины с коляской. Кэти ступает на эскалатор.
«Иди вверх», – мысленно подсказываю я, но она стоит неподвижно. Мужчина подходит с левой стороны, затем проскальзывает справа и встает у нее за спиной. Кладет руку ей на плечо и наклоняется. Что-то ей говорит. Кэти качает головой. Они доезжают до верха и скрываются из виду.
– Следующая камера! Включи следующую камеру!
Мелисса реагирует нарочито медленно, наслаждаясь моей паникой. На «Лестер-сквер» полно народу, и, когда она наконец выводит изображение с очередной камеры наблюдения, я не сразу нахожу Кэти. Но затем вижу, что она идет рядом с тем мужчиной из поезда. Мое сердце бешено колотится. Что-то не так. Кэти двигается странно, согнувшись на сторону. Ее голова опущена, и хотя не похоже, что Кэти вырывается, все в языке ее тела говорит: уйти она не может. Я приглядываюсь и понимаю, что мужчина схватил ее правой рукой за левую. А другой сжимает ее запястье, поэтому она и не идет прямо. Наверное, у него оружие. Наверное, он ей угрожал. Иначе почему она не кричит? Не бежит? Не сопротивляется?