— Фабий, — подсказывает Виктория. Амара не устает удивляться, как ей удается помнить всех клиентов по имени. — Он не так уж плох.
— Она опять напилась, — бормочет Бероника, выглянув в коридор и оглянувшись на кубикулу Крессы. — И где она только находит деньги? Если так будет продолжаться, она пропьет все свои сбережения.
— Кажется, примерно в это время года родился Космус? Она, должно быть, по нему скучает. — Виктория снова начинает расчесываться. — Фабий, как обычно, плакал после секса?
Бероника тяжело садится.
— Какой же он зануда, — говорит она.
— Вот почему их прежде всего надо настраивать на нужный лад! — произносит Виктория. — Разве можно осуждать его за слезы, если ты лежишь с кислой физиономией, всем своим видом давая понять, что предпочла бы трахаться со своим парнем. Могла бы приложить хоть немного усилий.
Бероника, даже не попытавшись защититься, обессиленно валится на кровать.
— Он дал мне пощечину, — говорит она.
— Что?! Фабий? Этот заморыш? — изумляется Виктория.
— Нет, Галлий, — с несчастным видом отвечает Бероника. — По его словам, мне это слишком нравится. То есть с другими мужчинами.
— А чего он хочет? Что бы ты ночами напролет стенала и оплакивала потерянную невинность? Вот урод.
— А тебе это нравится? — выпаливает Амара.
Обе подруги во все глаза смотрят на нее.
— Ну и вопрос! — восклицает Виктория. — Такого ожидаешь скорее от наших клиентов.
— То есть я имею в виду… — Она умолкает, сама не зная, что хочет сказать. Ночь с Сальвием отнюдь не стала откровением. Вопреки всем его усилиям, она так и не почувствовала удовольствия. Но не было ей и слишком неприятно. Она впервые ощутила, что, возможно, с другим мужчиной все могло бы быть по-другому.
— По-моему, ты чего-то недоговариваешь нам насчет секса в образе покойной жены, — говорит Виктория.
— Покойной жены?! — переспрашивает Бероника.
— Значит, ты рассказала им про Сальвия? — К дверному проему прислоняется Дидона. Виктория оттесняет Беронику, чтобы освободить для нее место, и Дидона садится на кровать. Все три девушки смотрят на оставшуюся стоять Амару.
— Пожалуйста, только не говори нам, что влюбилась в мужчину, который просит тебя одеваться как его покойная жена, — произносит Виктория.
— Нет! — отвечает Амара. — То есть он мне очень нравится. Как друг.
— Как друг?! — не веря своим ушам, повторяет Бероника.
— Ты бы вышла за него, если бы он попросил тебя стать его женой номер два? — Виктория явно наслаждается ролью обвинительницы.
— Да, но это не любовь. Просто я предпочла бы быть свободной женщиной, держащей скобяную лавку, чем рабыней Феликса. А вы разве нет?