— Он что, великолепен в постели?
Амара смущенно молчит.
— Значит, он и правда великолепен!.. — восклицает Виктория.
Девушки фыркают от смеха, и Амара поневоле смеется вместе со всеми.
— Просто он постарался доставить мне удовольствие, вот и все. От клиентов ведь обычно такого не дождешься.
— Поэтому и нужно их направлять, — говорит Виктория. — Тебе надо брать инициативу в свои руки.
— Ну не знаю, — хмурится Бероника. — Я понимаю, о чем она.
— Никто не хочет слушать о том, какой Галлий прекрасный любовник, — произносит Виктория, закатив глаза. — Избавь нас от своих панегириков[25].
— Да, но, когда мужчина старается, все и правда по-другому, — вставляет Бероника. — Разве вы не согласны?
— Все всегда одинаково, — говорит Дидона.
— Нельзя рассчитывать, что мужчины сами доставят тебе удовольствие, — заявляет Виктория так, словно это прописная истина. — Надо просто делать то, что нравится тебе, и вовлекать в это их.
— А если мне вообще ничего не нравится? — спрашивает Дидона.
— Ну, тогда… — отвечает Виктория, заговорщицки обнимая ее одной рукой за талию, — можешь надеяться лишь на то, что однажды, если тебе очень повезет, какой-нибудь торговец скобяным товаром попросит тебя одеться как его покойная жена.
Амара с улыбкой смотрит на повалившихся на кровать от хохота подруг. Пожалуй, даже в жизни шлюх есть кое-какие удовольствия.
— Чего ржете? — из дверного проема злобно смотрит Парис. С тех пор как Виктория предложила ему золотую пасту и спросила, не хочет ли он позолотить себе анус, он стал еще менее дружелюбен, чем обычно.
— Что, уже и смеяться запрещено? — спрашивает Виктория. — А я и не знала. Боюсь, твоих клиентов хмурым видом не отпугнуть. Сзади твоего лица не видно.
Парис бросается к ней так быстро, что никто не успевает ему помешать. Он сильно бьет Викторию по лицу и замахивается, чтобы ударить ее снова. Бероника с воплем прыгает Парису на спину и вцепляется ему в руки. Он теряет равновесие, и удар проходит мимо цели. Амара и Дидона заслоняют Викторию и, вскинув ладони, кричат, чтобы он перестал. Парис пытается сбросить с себя Беронику, но та повисает у него на шее, сдавив ему трахею. Кресса вбегает в комнату и с криком пытается оторвать Беронику от Париса, чтобы она его не задушила.
— Что за херня здесь происходит?
При звуке голоса Феликса крики обрываются и Бероника камнем падает на пол. Парис потирает шею, ловя ртом воздух.
— Я спросил, что за херня у вас творится?
— Он ударил ее в лицо! — говорит Амара, показывая на Викторию. — Он ударил ее в лицо!
В «Волчьем логове» есть незыблемое правило: ни Феликсу, ни какому другому мужчине не дозволено оставлять на их лицах следы побоев.