— Нам нужно уходить, — говорит Амара. — Быстро!
— Феликс просил меня убедиться, что Парис довел дело до конца, — произносит Виктория, удерживая ее за руку. — Симо не должен уйти отсюда живым.
Амара чувствует себя в ловушке. Ей слишком страшно вслепую бежать назад в лупанарий одной, но оставаться еще страшнее. Она цепляется за Викторию. Девушки отступают подальше от огня и жмутся друг к другу под аркой. В отсветах пламени с криками снуют мужчины, но вместо помощи лишь путаются друг у друга под ногами. Несколько человек заливают пожар водой, набранной из ближайшего колодца, но несколькими ведрами таверну не спасти. Амара замечает еще один знакомый силуэт — похожего на горностая мужчину из шайки Феликса. Рядом сутулится безошибочно узнаваемая тщедушная фигурка Париса с надвинутым на лицо капюшоном. Оба отираются возле входа, изображая праздных зевак, и следят, кто выходит из таверны. Внутри, должно быть, уже почти пусто. Пламя ревет все громче, а жар достигает даже противоположной стороны улицы.
Амара никогда раньше не встречала Симо, но узнаёт его по тому, как Парис и Горностай разом шагают вперед. Симо натужно кашляет от дыма, согнувшись почти вдвое. Парис подхватывает его, словно желая помочь, но вскоре Симо обмякает в его руках, и Парис медленно кладет его на землю. К ним спешат благонамеренные обыватели. Парис отступает в сторону, пока не оказывается с краю толпы. Потом он разворачивается и быстро направляется к колодцу.
— Нужно уходить, — повторяет Амара. — Кажется, он его заколол. Сейчас поднимется переполох.
Девушки быстро шагают прочь, с трудом сдерживаясь, чтобы не перейти на бег. Выскочившие из соседних зданий люди пытаются предотвратить распространение огня. Из комнаты наверху доносится женский крик. В обжигающем воздухе кружатся искры; Амара боится, как бы не загорелись их плащи. Потом раздается громоподобный грохот, и крыша трактира со страшным треском обваливается. Вверх взвиваются языки пламени. Амара в ужасе оглядывается на преисподнюю за своей спиной. Любой, кто оставался внутри, наверняка погиб.
Виктория тянет ее за руку. Они продолжают идти и, оставив свет и шум позади, снова погружаются в темноту.
Мы, друзья навеки, посещали это место.
Помпейское граффити
После пожара Феликс переселяет Викторию к себе в спальню, тем самым награждая за помощь в убийстве Симо. Заслуги Амары он почти не признаёт. Она твердит себе, что это не важно, что она ненавидит его и ей нет никакого дела до его холодности, но ей больно смотреть, как Виктория расцветает, будто цветок под долгожданными лучами солнца. По утрам, слыша, как она поет Феликсу, Амара представляет, что ее подруга лежит в его объятиях и не сводит с него влюбленного взгляда. Эта мысль ввергает ее в ярость.