Амара не смеется. Она бы не задумываясь променяла свою красоту на богатство.
— Я понимаю, о чем ты, — продолжает Виктория. — Феликс умеет ударить по больному. Он всех достает. Ты не одна такая.
— Я думала, он меня убьет.
— Что ты, Феликс никогда бы на такое не решился! — запальчиво возражает Виктория. — Подумай, сколько денег он бы потерял! — Она разглядывает бледные синяки на шее Амары. — Обычно он не оставляет следов. Наверное, ты его не на шутку разозлила.
— Да его все злит! — говорит Амара. — На него даже взглянуть нельзя, чтобы он не взбесился. Он невыносим.
— Вчера ты и правда без умолку его поучала. Он это ненавидит.
— Я дала ему хороший совет, — возразила Амара. — На что тут злиться?
— Душенька, — отвечает Виктория, — Феликсу не нужны советы от его шлюх.
— Он сказал мне, что я даже… — Амара запинается от стыда, — он сказал, что я не умею его ублажать. Что мне стоило бы поучиться у тебя, потому что ты знаешь, что делаешь.
— Так и сказал? — с заметным удовольствием переспрашивает Виктория.
— Он сказал, что ты единственная, кто по-настоящему знает, что делает, — повторяет Амара.
Феликс также говорил, что Виктория и вполовину не так красива, как Амара, но в десять раз лучше знает свое дело, однако эти его слова она оставляет при себе.
— Думаю, с тобой он действительно получает удовольствие. Он этого не говорил, но у меня сложилось такое впечатление.
— Еще бы, — отвечает Виктория. — Я выкладываюсь в полную силу. Я не имею в виду, что ты не стараешься, — быстро добавляет она.
Амара и представить не могла, что похвалы Феликса настолько обрадуют Викторию. Амару угнетает мысль о том, какой властью он обладает. Еще две матроны в сопровождении девочки-подростка подходят к ванне и останавливаются возле них, громко обсуждая выборы, в которых принимает участие один из их мужей. Девочке — должно быть, дочери — скучно и заметно неловко. Она застенчиво поглядывает на двух прекрасных волчиц, очевидно, не подозревая, кто они такие.
— Кажется, с техническими советами лучше повременить до дома, — замечает Виктория. — Но не стоит слишком расстраиваться. Может, сегодня он и рассердился, но со временем он зауважает тебя за то, что ты не трусиха. Ему нравятся строптивицы. — Она краснеет и на мгновение выглядит такой же застенчивой, как и юная девочка рядом с ними. — Он говорил мне, что именно поэтому я его любимая шлюха. — Последние слова она произносит чуть слышно, у самого уха Амары, чтобы не услышали их соседки.
Амаре внезапно становится душно в этом натопленном, переполненном помещении. Она отходит от ванны. Виктория следует за ней.