Амара приваливается спиной к каменной кровати. Дома она могла бы читать настоящие книги: медицинские тексты отца, трактаты по естественной истории, поэмы об идеальной любви, — а не похабные стишки, испещряющие стены кубикулы. Она начинает наизусть повторять сцену встречи Одиссея с Навсикаей, но от звука собственного голоса ей становится еще более одиноко. Когда-то она пела эти положенные на музыку стихи своим родителям. Она закрывает глаза и вытягивает руки, воображая, что перебирает пальцами струны своей старой лиры.
— Первая дверь налево!
Голос Галлия. Указывая направление посетителю, он в то же время предупреждает ее, чтобы ожидала клиента. Она поспешно вскакивает. В дверном проеме, загораживая свет, появляется незнакомец. Амара улыбается ему, в подражание Виктории склонив голову набок и позволив плащу соскользнуть с плеча.
— Надеюсь, ты стоишь своих денег, — говорит он.
Амара торопливо задергивает за ними занавеску.
— Не сомневайся, — произносит она хриплым голосом, которого не узнал бы ни один житель Афидны. Сбросив плащ на пол, она замирает, чтобы оценить впечатление, произведенное ее телом. Потом она подзывает незнакомца к кровати, не понимая, вызвано ли ее головокружение ужасом или избавлением от скуки.
Секст, говоришь, что к тебе красавицы страстью пылают? Это с твоим-то лицом, как у пловца под водой?[13]
Марциал. Эпиграммы, книга II, часть 87
Чем глубже они погружаются в толпу, тем больше нарастает шум, подобный жужжанию пчел в улье. Официально сегодня в форуме не рыночный день, но всевозможные ловкачи, как всегда, съехались сюда с утра пораньше и разложили на мостовой завернутые в мешковину товары. Лавируя между самодельными лотками, Галлий и Амара направляются к исполинскому храму Аполлона. На ступенях святилища какой-то торговец бьет в медный котелок, выкрикивая его цену. У его ног свалены еще несколько металлических котелков и кувшинов разных размеров.
Амара не сразу узнает женщину, на встречу с которой пришла. В одежде Марцелла выглядит более грозной. Ее кудрявые рыжие волосы больше не липнут к коже, а аккуратными косами лежат на голове. Она смотрит на Амару более колючим взглядом, чем в термах. Амара понимает, что на освещенной солнцем рыночной площади производит гораздо более жалкое впечатление. Она боится, что выглядит той, кем является, — проституткой, работающей на ростовщика.
— Это и есть управитель? — Марцелла кивает на Галлия.
Тот в свою очередь выглядит еще подозрительней, чем обычно. В подражание Феликсу он смазал волосы абсурдным количеством масла, но если хозяин с зализанными волосами приобретает угрожающий вид, то Галлий смотрится так, словно его окатил на улице раб, выплеснувший с верхнего этажа помои.