Кэтрин, впрочем, почувствовала себя смущенной, в словах главного констебля ей послышались обвинительные нотки. В недавнем прошлом она в самом деле подслушала немало разговоров, непредназначенных для посторонних ушей, и услышанное ею не только помогло найти убийцу, но и раскрыть весь сложный замысел злодеев, считающих убийство лишь небольшой соринкой в отлаженном механизме. Несмотря на пользу, которую она принесла расследованию, девушке всякий раз казалось, что ее неблаговидный поступок приходит на ум главному констеблю, а уж после Грейтон вспоминает о том, что помощь Кэтрин попросту невозможно переоценить.
– Нет, сэр, – краснея и досадуя, ответила Кэтрин. – Я бы не стала подслушивать нарочно, если бы…
– Полно, полно, мисс Хаддон… – Кажется, Грейтон начинал осознавать, что в этом расследовании ему пригодится любая помощь, а Кэтрин уже немало помогла ему накануне. – Я вовсе не упрекаю вас за то, что летом вы раскрыли коварные планы негодяев, не принимайте дружеское подшучивание за… за что бы там вы его ни приняли! На самом деле мне жаль, что вы не услышали, как мисс Лэмбон выкрикивает имя своего убийцы или что-нибудь в этом роде. Мы еще поговорим с вами о том, где вы были во время убийства, а сейчас я должен подняться и побеседовать с вашими гостьями, принес же их черт в Кромберри!
Грейтон без дальнейшей задержки направился наверх, а Кэтрин посмотрела на тетку. Обе старались не сердиться на главного констебля за резкие выражения – ему сейчас было простительно отступление от хороших манер, учитывая, в каком тяжком положении он оказался.
А дальше последовала процедура, ставшая привычной в старых стенах «Охотников и свиньи». Как бы ни расстраивалась тетушка Мэриан, даже она была вынуждена признать, что заплаканные или возмущенные гости, горничные, изнемогающие под тяжестью чайных подносов, и раздосадованный бесполезно потраченным временем главный констебль – уже едва ли не обыденность для ее заведения.
Мистер Лофтли отсиживался в своем кабинете, а у его супруги такой возможности не было. Расстроенные беседой с Грейтоном не в меньшей степени, чем ее причиной, дамы одна за другой требовали то чая, то шерри, стенали и жаловались.
Кэтрин завидовала миссис Дримлейн, остававшейся наверху и имеющей возможность если не расслышать подробности бесед главного констебля с подругами бедной мисс Лэмбон, то хотя бы узнать их из пересказа, пусть неполного и сбивчивого.
Увы, пользы расследованию не принесла ни одна из дам. Об этом можно было догадаться, увидев, с каким мрачным лицом Грейтон спускается по лестнице, чтобы поговорить с мистером и миссис Лофтли.