В избянýю,
В толстозадую!
И не знали мы, студенты, что Блок вскоре ужаснулся беспощадно-кровавой «героике» Октябрьской революции, и в стихотворении «Пушкинскому дому» признавался: «Но не эти дни мы звали» и обращался к Пушкину;
Пушкин! Тайную свободу
Пели мы вослед тебе!
Дай нам руку в непогоду,
Помоги в немой борьбе!
Сорокалетний Блок умер в 1921 г. в состоянии глубокого творческого кризиса и депрессии. Кто-то сказал: «Блока убили его „Двенадцать“»…
Первенство Блока поэтами начала ХХ в. признавалось безоговорочно: «Он был для них как Бах для Тарковского: „Бах не просто на первом месте, все остальные начинаются примерно с одиннадцатого“» (Журн. «Дилетант». № 023. Ноябрь 2017. С. 90).
Мой первый брак распался через четыре года. Я очень хотел детей, а жена, наученная горьким опытом (у её сына от первого брака, Саши, была болезнь Дауна), не решалась рожать, и это было главной причиной нашего развода.
Настала для меня бродячая, «кочевая» жизнь: один день живу у одного коллеги, другой — у другого, третий — в каком-то общежитии, четвёртый — в другом. Несколько недель я работал и спал в нашем секторе. После окончания рабочего дня закрывался в комнате, сидел, спал там — тихо, как мышь, опасаясь бдительных стражей здания. Дождавшись сутолоки у соседей, в почтовом отделении, шёл по малым и большим делам, а потом встречал коллег на своём рабочем месте. Дальше — совсем хорошо: снимал угол (отгороженная часть кухни — кровать, стол, шкаф) у простых, очень милых людей, которые даже подкармливали меня иногда.
Вторично я вступил в брак в 1964 г. со Светланой Максимовной Кузьминой, сотрудницей Института русского языка. От этого брака у нас родилось двое детей — дочь Ольга и сын Андрей. Мать жены — Анна Антоновна Кузьмина — товаровед на овощной базе. Несмотря на тяжёлую болезнь (туберкулёз) она и её сестра, Нина Антоновна, очень помогли нам воспитывать детей. Довольно часто кто-нибудь из них через всю Москву с утра приезжал к нам и оставался с детьми на весь день, а то и на несколько дней. Вечная им память и земной поклон.
После женитьбы нам помогла моя мама Ефросинья Николаевна, жившая в Воткинске. Хороший дом с большим огородом и подсобными службами она продала и поселилась на втором этаже другого деревянного дома. Разницы в цене как раз хватило, чтобы оплатить за нас аванс за московскую двухкомнатную кооперативную квартиру. Сердечное спасибо, мама, и прости…
Отец жены — Максим Александрович Левитан, экономист, работник типографии, человек по-своему замечательный. О нём сто́ит поговорить особо.