– Ох, Евгения Георгиевна, ты кому хочешь мозги запудришь. Ну и логика у тебя! – засмеялся Тамерлан.
– Нормальная логика. А вот вашей, товарищ следователь, понять не могу.
– И чего же ты понять не можешь?
– Зачем вы приехали и куда меня везёте?
– Домой я тебя везу, домой. За этим и приехал, а ещё, чтобы паспорт отдать.
– И все? – с подозрением посмотрела она на него.
– А этого мало?
– Не знаю, – неуверенно пожала она плечами. – Вы же следователь. Серьезными делами занимаетесь. Паспорт можно было и по почте отправить.
– А может, ты у меня главная подозреваемая по делу? Вот и решил проследить, чем занимается вечером после работы доктор исторических наук Евгения Георгиевна Коршунова.
– Чего? – Женя вжалась в сидение. – Какая ещё подозреваемая? Вы что?
– А что? У всех студентов, кто был в тот вечер на вашей лекции, есть алиби. Все они возвращались домой парами или большими компаниями. И только вы, уважаемый преподаватель, в одиночестве покинули здание университета, в одиночестве же прошли по темному парку и уехали домой. Так же, как и убитая студентка. Ее никто не видел и вас тоже, – Тамерлан пристально посмотрел на Женю.
– Вы это серьезно?
– Ещё как серьезно.
Женя почувствовала, как у неё потемнело в глазах. Он что, не шутит?
– Зачем мне было ее убивать? Об этом вы подумали? – она старалась говорить с вызовом, но голос предательски дрогнул от подступивших слез, что, конечно же, не укрылось от следователя.
– Вот и мне интересно зачем? – прищурившись, кинул он быстрый взгляд на Женю.
– Вы правда решили, что я могла это сделать?
– Решил не решил, следствие покажет.
– Да это кто угодно мог быть, – голос Жени сорвался. – Мало ли кто по лесу гуляет?
– Твоя правда.
Женя почувствовала, как глаза наполнились слезами, всхлипнула.
– Эй, да что ты в самом деле, – Тамерлан вытащил платок и протянул Жене. – Я же пошутил.
– Пошутили?
– Убитая девушка была изнасилована, так что все подозрения с тебя сняты, Евгения Георгиевна, если только ты не переодетый мужчина.
– Вы…вы… Да я вас…
– Что, снова камнем запустишь? – засмеялся он.
– Ненавижу.
– Извини, Женя, не знал, что ты такая чувствительная и не понимаешь, когда человек смеётся, а когда серьёзен. Впредь буду осторожнее.
– Впредь? Да после такого я вас видеть больше не желаю.
Тем временем они остановились на светофоре, несколько минут назад въехав в столицу. Темнота, окружающая Семёновско-Отрадное, давно сменилась освещенными ярким светом фонарей улицами, сигналами автомобилей и оживленными тротуарами с толпами прохожих, даже в этот час куда-то спешащих по своим делам.