– А не могут ли всё-таки эти «петли» оказаться отпечатками пальцев одного и того же человека? – уточнила Олеся Сергеевна.
– Нет, – категорично заявил криминалист. – «Травмированные» отпечатки больших пальцев я так же обнаружил на каждой из книг. Причём располагаются исключительно на обложках. Внутри книги отпечатков его пальцев нет. Складывается впечатление, что хозяин этих «травмированных пальчиков» книг не читал, а только держал их в руках. Отпечатки же пальцев погибших женщин хаотично располагаются по всем участкам книг: и на обложках, и на множестве страниц.
– Да уж, Иван Алексеевич, то, что вы рассказали, действительно крайне удивительно, но при этом ещё и слишком запутанно, что определённо требует тщательного осмысления. А поскольку я пока не ознакомилась с материалами дела, то считаю преждевременным задавать вам какие-либо уточняющие вопросы. Вы мне лучше подскажите, как найти эксперта Галушку, хочу познакомиться с вашим подчинённым.
– Он сейчас в фотолаборатории работает, – уточнил Иванов. – Только, Олеся Сергеевна, не пугайтесь… он несколько, как бы точнее сказать… своеобразный молодой человек.
И уголки его рта едва заметно дернулись в стороны.
***
В первом кабинете Киряк никого не обнаружила, но зато обратила внимание на приоткрытую дверь в соседнюю комнату, где, собственно, и находилось основное оборудование фотолаборатории. Это её несколько удивило, так как данный факт грубейшим образом нарушал всю технологию работы с фотоплёнкой. А потому, не став стучаться, она осторожно просунула голову в приоткрытую дверь и заглянула внутрь помещения.
Всё пространство комнаты заливал неяркий красноватый свет, источником которого служили два настенных фонаря со специальными светофильтрами. Прямо напротив двери хорошо просматривался участок стены, выложенный светлыми квадратиками кафельной плитки. Он сразу же привлёк её внимание, поскольку в этом месте творилось какое-то странное, можно даже сказать, мистическое действо. В красноватых бликах глянцевой поверхности плясали две огромные, словно размазанные по стене тёмные человеческие тени. Они, как два чёрных мрачных костра, медленно извивались, перемещаясь из стороны в сторону в каком-то мелком, дёрганом, ломаном танце, в котором, однако, чувствовался и определенный внутренний ритм, и последовательность движений. Удивительным было и то, что у танцующих фигур совершенно не просматривалось ног. Создавалось впечатление, что тела выходили прямо из пола, переходя дальше в руки и головы. Однако самым странным во всей этой фантасмагории были именно головы, поскольку из макушек торчали, плавно сходясь к центру, то ли две антенны, то ли… От пришедшей в голову аналогии Киряк немного передёрнуло.