И вновь на лице Ермолаева заиграла широкая улыбка, только на этот раз она была не озорной, а скорее какой-то покровительственной, да и выражение его глаз приобрело отеческое выражение.
– В общем, моя дорогая, когда вы рассказывали про эти загадочные смерти, то правой рукой всё время прикрывали свой живот, словно пытаясь что-то сберечь от всей этой жути. Ну а потом, когда в конце рассказа вы без всяких видимых причин впали в прострацию, все элементы этой мозаики сложились в единую картину. И тогда я решил взять вас «на понт». В конце концов, прокурорский я следователь или нет? А вы, моя дорогая, и поддались…
Ермолаев весело засмеялся.
«Неужели это так заметно со стороны? – опечалилась Киряк, которая хотела как можно дольше хранить эту новость в тайне ото всех. – Эх, прав был все-таки Славик – «домината беременных», мать её так, она самая. Супротив природы не попрёшь, как ни старайся, на то она и природа»
– Ладно, Олеся Сергеевна, не буду я вас больше мучить. Итак, о чём вы хотели меня попросить?
– Мне нужен официальный доступ к архиву и картотеке областного центра СПИДа. Я хочу ознакомиться с амбулаторными картами некоторых его пациентов. Есть у меня одно подозрение…
Услышав ответ, Ермолаев вначале насупился, но потом, что-то для себя решив, согласно кивнул.
– Сейчас всё организую. Посидите здесь, минут десять. Я скоро вернусь.
Главный врач областного центра по профилактике и борьбе со СПИДом и инфекционными заболеваниями, возрастная женщина со строгим лицом, долго и внимательно
изучала официальный документ, который Ермолаев вручил Киряк перед тем, как они распрощались.
– Ну и что вам нужно от нашего специализированного заведения? – плохо скрывая раздражение, брюзжащим голосом сразу задала она вопрос, даже не оторвав взгляда от запроса.
– Мне нужен доступ к картотеке и архиву вашего центра. Требуется выяснить, находился ли под диспансерным наблюдением один не так давно трагически погибший человек, – не ходя вокруг да около спокойно ответила Олеся Сергеевна. – Кулебаба Сергей Георгиевич.
Видимо, услышав знакомую фамилию, главный врач наконец-то соизволила поднять голову. Она внимательно посмотрела на Киряк пристальным взглядом блеклых бледно-голубых глаз и, слегка наморщив лоб, удивленно переспросила:
– Как вы сказали? Кулебаба?.. Уж не наш ли самый известный в области музыкант, бывший руководитель духового оркестра областной филармонии, вам понадобился?
– Он самый. Простите, я не знаю, как к вам обращаться…
– Логвинова Анна Константиновна, – важно представилась та с плохо скрываемым чувством личного превосходства. – А к вам, как я понимаю согласно представленному документу, обращаться Олеся Сергеевна? Итак, Олеся Сергеевна, чем могу быть полезна? Что именно вас интересует относительно бывшего пациента Кулебабы?