– Отчего же не дать землицы, дам, – я сглотнул. Может быть, вот оно? Может быть, именно сейчас я смогу перекроить ход истории, ведь если богадельни будут построены не на Басманке, то это будет уже совсем другая история. – Но ты уже, Александр Борисович, присмотрел же себе местечко, ведь присмотрел, не тушуйся, выкладывай.
– Да есть одно в Басманной слободе, оно подходит, словно для проекту такого и было придумано, – с готовностью ответил Куракин. – Архитектор-то и чертежи изобразить успел, дюже место ему это приглянулось.
Нет! Нет-нет-нет-нет! Я с трудом улыбнулся.
– А пошто это место-то? Басманная слобода – дикая. И от обчества далеко, окраина совсем.
– Ну дык и землицу будет чем занять, и опять-таки работные дома построятся. Не на земле же строители жить будут. Так и освоится слобода. Глядишь, еще и князья селиться начнут, землицу скупая, да дворцы на ней выстраивая. Так что, одаришь землицей?
– Одарю, – я привстал. – На такое дело и хорошей землицы не пожалею. Давай уговоримся, вернешься в Москву и заново всю Первопрестольную осмотришь, да не один, а с архитектором своим, как батюшка твой покойный и завещал. Какая землица нетронутая стройкой приглянется, той и одарю.
– А ежели все-таки лучше Басманной слободы не найду землицы? – Куракин встрепенулся и теперь выглядел не таким уж и задумчивым. Видимо, думал, что уговаривать племянника долго придется. За кого он меня принимает? Чтобы я на увечных офицерах экономил?
– Вот ежели не найдешь ничего лучше, то так тому и быть – строить начнешь свой шпиталь на Басманной слободе, и вот тебе в этом мое слово. – Я откинулся на спинку и украдкой вытер со лба испарину.
– Что с вами, ваше императорское величество? – встрепенулся мой новый адъютант.
– Да голова опять что-то разболелась, – я решительно встал. – Пойду прилягу, что ли.
И, не дожидаясь ответа, выскочил из кабинета, помчавшись в свою спальню.
Там я обвел безумным взглядом комнату, схватил стоящую на столике вазу и что есть силы швырнул ее об стену. Этот гад Новиков, придумавший свой принцип, чтоб импотентом родился! Ладно. Не могу по-хорошему, аккуратно, буду действовать нахрапом. Дни скорби подошли к концу, через неделю уезжаем. Только сначала я должен найти эту проклятую больную корову и привить уже себе оспу, чтобы хоть немного обезопаситься.
Стук в дверь оторвал меня от изучения этой проклятой «Табели о рангах», в которой было столько всего намешано, что я уже к концу недели почувствовал, как у меня начинает дергаться глаз. Например, я абсолютно не понимал, зачем Петр Первый разграничил должности статские и придворные, если по сути функции они выполняли одни и те же. Или на кой хрен отделил артиллерию от остальных родов войск? У моряков что, пушки отобрали? Решительно взяв в руки перо, я принялся объединять те ячейки, обозначенные должности в которых мне показались тождественными, остро сожалея об отсутствии компьютера. Довольно странное чувство, заставившее меня на некоторое время отвлечься от моей такой своевременной работы, потому что это было первым, о чьем отсутствии я жалел так остро.