Он затряс головой.
— Я же говорил, лучше бы мы никогда не покупали этот проклятый дом.
— Дело ведь не в доме? Это же просто дом.
Мартин увидел вопросительный взгляд Сесилии.
— Знаешь, у кого мы его купили?
— Нет. У кого?
— Мы купили его как наследство того писателя. Знаешь, того, кто написал ту книгу, которую Анника издала весной. Ян Апельгрен.
— Ты серьезно? — удивилась Сесилия. Она не могла сдержать улыбку. — Тогда я понимаю, о чем ты.
Мартин отпил чая. Он остыл и стал горьковатым.
— Я не знаю, что мне делать. Я просто устал.
Сесилия кивнула.
— Я хочу тебе помочь, но ты ведь понимаешь, что не можешь у меня остаться?
Мартин слукавил бы, убеждая себя, что не надеялся на место у нее на диване хотя бы на одну ночь. Он не хотел оставаться один. Но понимал, что это плохая идея. Анника ведь уже убеждена в том, что они с Сесилией не просто друзья. Лучше не подливать масла в огонь.
— Просто комната отдыха не очень привлекает, — сказал он.
— Ты не можешь заехать в отель? Или позвонить приятелю? — Сесилия накрыла ладонью его руку и вкрадчиво на него посмотрела: — Кто-то же должен быть?
Мозг Мартина отказывался работать. Мартин не знал, кого из друзей мог попросить дать переночевать. Дома, в Естерсунде, у него было бы много желающих помочь. Здесь — мало.
— Отель выйдет затратным в перспективе, — сказал он.
— Может, тебе нужна еще всего одна ночь. А потом, возможно, она будет готова поговорить.
Мартин кивнул.
— Я скучаю по ней, — тихо сказал он. — Знаю, что звучит абсурдно спустя лишь один день, но вот так.
— Понимаю. — Она убрала руку и взглянула на часы. — Уже поздно. Тебе, наверное, пора уходить.
У нее на коленях лежало клетчатое одеяло, и она то и дело пила чай.
Суббота, 5 ноября
Скользившие по оконному стеклу капли дождя превращали габаритные огни автомобиля Мартина в две размытые красные точки. Она провожала их взглядом, пока машина не исчезла за соседним домом. На кухонном столе остались их чашки с чаем. Она вылила холодные остатки и поставила чашки в посудомоечную машину. Потом села на диван в гостиной и стала слушать тишину. Пальцы тянулись к Tinder, но она не могла себя заставить взять мобильный.
Сегодня ночью она узнает, поймали они Барсука или он все еще на свободе. Она чувствовала себя маленьким ребенком вечером накануне Рождества, не способным усидеть на месте. Она радовалась восстановлению контакта с Мартином спустя все эти годы, но вместе с тем ощущала вину за то, что невольно поучаствовала в проблемах его брака.
Ни она, ни Мартин не сделали ничего плохого и все равно нанесли столько вреда. Это казалось несправедливым. Она застонала и стала готовиться ко сну, потом натянула одеяло на голову, пытаясь расслабиться. Она крутилась и вертелась, пытаясь задремать, но безуспешно. Все же ей в конце концов удалось забыться, потому что проснулась она от жужжания, проникавшего прямо в сон, пока ей не пришлось открыть глаза. На тумбочке светился мобильный. Он ерзал и отползал в сторону на пару миллиметров при каждой вибрации. Тумбочка, как резонатор, усиливала звук.