Она не решалась обернуться и посмотреть, насколько он близко, но она не даст ему себя поймать. Она знала, что делать, чтобы выжить. Она нырнула головой в черную дыру в полу.
Влажная земля прилипала ей на плечи. Корни и камни царапали тело, пока она скользила все глубже и глубже. Воздух был тяжелым от почвы и разложения. Шею щекотали падающие на нее комья земли, черви и подземные насекомые. Все шевелилось. Тоннель был воплощением ужаса, который сдавливал тело Анники со всех сторон, пока она терпеливо лезла вперед. Земля забивалась всюду. В ее волосы, рот и между грудей. Она залезала ей под ногти, хрустела на зубах и щипала многочисленные ранки.
Несмотря на это, она прокладывала путь вперед. Грудная клетка разрывалась от напряжения. Кровь кипела от адреналина. Каждый вдох напоминал ей, что он мог быть последним. Воздух был спертым, кислорода не хватало. Но выбора не было. Обратной дороги нет. Даже если она могла бы развернуться, нет уверенности, что получится подняться наверх. К тому же он мог быть за ее спиной, в тоннеле. Барсук. Остатки того, кто когда-то был Яном Апельгреном, писателем, чья короткая успешная карьера открыла путь для сумасшедшего существа, которым он стал и о ком написал. Глаза Анники наполнились слезами. Единственное, что помогало не впадать в панику, — решимость выжить. Мышцы изнемогали от напряжения, а она все равно продолжала, жмурилась и сжимала зубы. Вперед во мрак. Глубже, дальше.
Со своим страхом Анника была один на один, но под землей она не одна. В почве что-то зашевелилось. Это походило на толчки, вибрации, от которых сыпалась земля, причем не от ее движений. Она представила сильные руки, кисти, как ковши, с острыми когтями, копавшими параллельно с ней. В воздухе ощущалось давление, как от чьего-то присутствия. Стены тоннеля стали сужаться вокруг, когда к ней приблизился ее преследователь.
Вдруг она разобрала тихие шепоты. Она уже слышала их когда-то — в детстве, в подвале. Они манили и вместе с тем пугали. Мужчина, который, вероятно, за ней охотится, который может схватить ее за руку в любую секунду, пугал больше, чем те, кто действительно обитал в земле. Он всего лишь блеклая копия. Его когти даже не настоящие, и все равно он вселяет больший ужас, чем шепоты. Те, кто шепчет ей из-под земли, ждали ее всю ее жизнь. Теперь она поняла, что они царапали стену не чтобы ее напугать, а чтобы призвать к себе. Она страшилась их не из-за того, кто они, а из-за того, что желала последовать на их манящий зов — глубже в землю.
Когда силы совсем покинули Аннику, шепоты стали громче. Когти прорвали стены тоннеля, призывая ее двигаться вперед. Она чувствовала тяжесть земли на щиколотках, когда части тоннеля рушились. С губ Анники сорвался не то вой, не то крик, и последним усилием она протолкнула свое тело вперед.