Владельцы издательства были более чем признательны. Они наградили Аннику бонусом и значительным повышением зарплаты. Бюджет на дом ощутимо вырос. Анника чувствовала, будто облачная завеса над Гётеборгом расступилась и солнце залило ее лицо теплом и золотом. Никакого вознаграждения не получил только автор. По совету аудитора издательство зарезервировало средства на фиктивный долг по роялти на случай, если автор объявится. Но никто не думал, что им когда-нибудь придется их выплатить.
Анника изо всех сил старалась не думать об Апельгрене, хотя не всегда удавалось избегать темы. В каждом интервью ее о нем спрашивали. Конечно, все было заслугой Яна Апельгрена. Это его книга, и они просто не могли издать ее без признания автора умершим. Нет, совершенно невозможно, что он жив. И хоть это и печально, но прекрасно, что наследников нет, а имеется только завещание в пользу издательства. Все только выиграли в этой истории со счастливым концом.
В те мгновения, когда Анника произносила заученные фразы, она верила, что говорит правду. Так в общении с прессой она становилась все более убежденной, что это единственное верное решение.
Но каждую ночь она лежала без сна, мокрая от пота, с пересохшим горлом. Едва она закрывала глаза, как слышала скрежет, не дававший ей уснуть до будильника. Она лежала натянутая как струна и пустыми глазами смотрела в потолок, а в голове снова и снова крутился один вопрос.
«Если Ян Апельгрен действительно мертв, кто же тогда оставил рукопись у дверей издательства?»