– Ну хорошо, потомок того же рода. Во всяком случае, он такой, какой есть. Раньше он жил в том коттедже, который теперь занимают Маркус и Кэндаси, но коттедж понадобился Джорджу, и он выкинул оттуда Могуорти. Теперь он поселился у своей пожилой сестры, в деревне. Да, старый Мог – кладезь информации. Дорсет изобилует легендами, большинство из них просто ужасающие, а Мог – их знаток. Фактически-то он ведь родился не в деревне. Все его предки – деревенские, но отец еще до рождения Мога переехал в Ламбет. Заставь его рассказать тебе про Камни Шеверелла.
– Я о них никогда не слыхала.
– О, еще услышишь, если Мог на месте. И вряд ли сможешь их не заметить. Это неолитический круг в поле рядом с Манором. С ним связана довольно страшная история.
– Расскажи мне.
– Нет, я оставлю это Могу или Шарон. Мог утверждает, что она просто одержима этими камнями.
Официант раскладывал по тарелкам главное блюдо, и Робин умолк, разглядывая еду с удовольствием и явным одобрением. Рода почувствовала, что он теряет интерес к беседе о Шеверелл-Маноре. Разговор стал отрывочным, мысли Робина бродили где-то далеко, пока они с Родой не принялись за кофе. Тут он поднял на нее глаза, и ее снова поразили глубина и чистота их почти нечеловеческой синевы. Сила его пристального взгляда лишала воли. Протянув над столом руку, он сказал:
– Рода, поедем сегодня ко мне. Сейчас. Прошу тебя. Это важно. Нам нужно поговорить.
– Но мы ведь поговорили.
– В основном про тебя и про Манор. Не о нас.
– А разве Джереми не ждет тебя? Разве ты не должен обучать своих клиентов тому, как справляться с приводящими их в ужас официантами и пробками в винных бутылках?
– Те, кого я обучаю, обычно приходят вечером. Прошу тебя, Рода.
Она наклонилась – поднять сумку.
– Прости, Робин, но это невозможно. Мне еще через многое придется пройти до отъезда в Манор.
– Это возможно. Это – всегда возможно. Ты хочешь сказать, что просто не хочешь ко мне поехать?…
– Это возможно, но в данный момент неудобно. Давай поговорим после операции.
– Это может быть слишком поздно.
– Слишком поздно для чего?
– Для очень многого. Неужели ты не понимаешь – я боюсь, что ты собираешься меня бросить. Ты собираешься круто изменить свою жизнь. Может, ты захочешь избавиться не только от своего шрама.
Впервые за все шесть лет их отношений в их разговоре прозвучало это слово. Негласное табу, установившееся между ними, было нарушено. Встав из-за стола (по счету было уже уплачено), Рода сделала усилие, чтобы в ее голосе не звучало возмущение. Не глядя на Робина, она произнесла: