А мистер Уэстхолл удивил Роду. Худощавый, высоколобый, с лицом тонко чувствующего человека, он скорее походил на поэта или ученого, чем на хирурга. Она не почувствовала в нем той силы и уверенности, какие так явственно исходили от мистера Чандлера-Пауэлла. Его улыбка была теплее, чем улыбки обеих женщин, однако ладонь его, несмотря на жарко пылавший в камине огонь, была холодна.
– Вам, конечно, хорошо бы выпить чаю, – сказала Хелина Крессет, – а может быть, и чего-нибудь покрепче. Вы предпочитаете пить здесь или у себя в гостиной? В любом случае я сейчас отведу вас туда, чтобы вы могли там устроиться.
Рода ответила, что предпочла бы выпить чаю у себя в комнате. Они вместе поднялись по широкой, не покрытой ковром лестнице и прошли коридором, где стены были увешаны картами и снимками – похоже, давними фотографиями Манора. Чемодан Роды был оставлен у двери ее палаты, находившейся в средней части коридора для пациентов. Подняв чемодан, мисс Крессет открыла дверь и отступила в сторону, давая Роде пройти. Она показала Роде две комнаты, ей предназначавшиеся, так, словно была хозяйкой гостиницы, коротенько указывавшей постоялице на удобства номера: это была рутина, слишком часто повторявшаяся, чтобы восприниматься иначе чем простая обязанность.
Рода обнаружила, что ее гостиная – комната не только приятных пропорций, но к тому же прелестно обставленная старинной мебелью. Большая часть обстановки, похоже, была георгианской – восемнадцатого или начала девятнадцатого века. Тут стояло бюро красного дерева с откидной доской, достаточно большой, чтобы удобно было писать. Из современной обстановки здесь были только два кресла перед камином и высокая угловатая лампа для чтения рядом с одним из них. Слева от камина на тумбе располагался новый телевизор, а под ним на полочке – DVD-проигрыватель: несообразное, но предположительно необходимое добавление к интерьеру комнаты, которая не только оказалась приветливой, но и обладала собственным характером.
Рода и мисс Крессет прошли в смежную комнату. Она выглядела столь же элегантно: всякое предположение, что это больничная палата, абсолютно исключалось. Мисс Крессет поставила чемодан на складную подставку, затем, подойдя к окну, задернула шторы.
– Сейчас слишком темно, вы ничего не увидите, – сказала она. – Но утром сможете посмотреть. Утром мы снова встретимся. А сейчас, если у вас есть все, что нужно, я пришлю вам чай и меню завтрака. Если вы предпочтете обедать не у себя, а в столовой – обед в восемь, но в половине восьмого мы встречаемся в библиотеке, выпить перед обедом. Если захотите к нам присоединиться, наберите мой номер – список всех добавочных на карточке у телефона, и кто-нибудь зайдет за вами, чтобы проводить вас вниз.