и теперь прошел слух, что Эбби собирается вернуть себе доброе имя. Предполагалось даже, что она станет верной супругой и добродетельной матерью. Беверли жаловалась, что это катастрофа. Ее агент уже нащупывает возможности с выгодой использовать ее скандальную известность, пока о ней еще помнят. Френсис – Бентоном его называли только коллеги в Столполе – не сомневался, что ленч в доме родителей пройдет успешно. Со свойственной им любознательностью его мать и отец стремились как можно больше узнать о загадочных мирах, в которые сами не имели доступа, а Беверли будет счастлива предоставить им вдохновенное изложение самого последнего сюжета, возможно, даже с диалогом.
Он понимал, что его собственная внешность могла так же вводить в заблуждение, как и внешность Беверли. Его отец – англичанин, мать – индийка, а сам он унаследовал ее смуглую красоту, но не унаследовал глубочайшей привязанности к ее родной стране, которую мать нисколько не утратила и которую искренне разделял его отец. Родители поженились, когда ей было восемнадцать, а ему на двенадцать лет больше. Они были страстно влюблены друг в друга и сохранили эту любовь до сих пор, а их поездки в Индию стали для них кульминационным моментом каждого года. В детстве Френсис ездил вместе с ними, но всегда чувствовал себя чужаком, вечно не в своей тарелке, неспособным участвовать в жизни мира, к которому его отец так легко адаптировался: в Индии отец казался счастливее и беззаботнее, чем в Англии. А еще Френсис с раннего детства чувствовал, что любовь его родителей друг к другу настолько всепоглощающа, что не впускает к себе никого третьего, даже если этот третий – их единственный сын. Он знал – его любят, но в присутствии отца, вышедшего на пенсию директора школы, всегда ощущал себя скорее как многообещающий и высоко ценимый ученик шестого класса, а не его собственный сын. Их доброжелательное невмешательство в его жизнь обескураживало. В шестнадцать лет, выслушивая жалобы одного из школьных друзей на родителей – про их нелепые требования возвращаться домой до полуночи, про предостережения о наркотиках, пьянстве и СПИДе, про их настояния, что выполнение домашних заданий важнее, чем развлечения, про их вечное нытье насчет его прически, одежды и состояния его комнаты, которая в конце-то концов считается его личной комнатой, – Френсис чувствовал, что терпимость его родителей граничит с отсутствием интереса, очень близким к эмоциональному равнодушию. А это вовсе не похоже на то, каким должно быть родительское отношение к ребенку.