Баркеру принадлежит и еще одно открытие — он придумал способ искусственного освещения живописного полотна. Первоначально его панорама освещалась солнечным светом, проникавшим через отверстие в крыше павильона. В пасмурные дни, к великому огорчению обремененного долгами Баркера, панорама бездействовала и не приносила дохода ее создателю. Потерявшие терпение кредиторы упрятали неисправного должника в тюрьму. Однажды узнику принесли с воли письмо. Он так и эдак поворачивал бумагу в темной камере, и вдруг она осветилась. На лист упал отраженный от стены солнечный луч. Баркера осенило: живописное полотно следует освещать лампами с экранами, отражающими свет!..
Следующие достижения панорамного искусства связаны с именем французского живописца Жана Шарля Ланглуа, жившего в первой половине прошлого века. Лучшая из его панорам — «Наваринское сражение». В ней Ланглуа применил два новшества.
Первое новшество — натурный план. На полу перед живописным полотном художник положил холст, окрашенный под цвет морской воды, с разбросанными на нем бутафорскими предметами: обломками шлюпок, рей, телами убитых матросов.
Другое новшество — смотровая площадка. Так, панораму «Наваринское сражение» зрители осматривали, находясь на носу корабля. Это был точный макет военного судна «Сципион», отличившегося в битве.
Преемниками Ланглуа стали французы Альфонс Невиль и Эдуард Детайль. Всеевропейскую известность получили панорамы Детайля «Битва при Резонвиле» и «Битва в Шампаньи».
Велик вклад в панорамное искусство и Рубо, создавшего три впечатляющие «баталии»: «Штурм аула Ахульго», «Оборона Севастополя» и «Бородино»…
Но вернемся в павильон на Марсовом поле. Едва краткий отдых закончился, как при свете фонарей художники начали сшивать куски живописного полотна в одно целое. Затем приступили к реставрации.
Перед глазами Грекова, работавшего на подмостках, возникали отдельные фрагменты картины: напряженные лица матросов-артиллеристов и атакующих солдат, зелено-коричневые бастионные куртины, сложенные из мешков с землей и фашин, брустверы, могучие орудийные затылки. Вблизи живопись казалась грубой, аляповатой.
Однако как чудесно преобразилась картина, когда из павильона убрали передвижные площадки и леса и включили освещение! Живопись разом ожила. Засияло небо с белесыми облачками от разрывов снарядов; зазеленела холмистая равнина, на которой в разных направлениях передвигались воинские колонны: красно-мундирные — английские, красно-синие — французские; забелели нательные рубахи русских артиллеристов.