Окруженный взволнованно притихшими учениками Рубо рассказывал:
— От меня требовали, чтобы я показал несколько эпизодов из обороны Севастополя. Но при таком подходе пострадала бы цельность изображения и, следовательно, впечатление от панорамы. Поэтому я предложил изобразить всего один день, 6 июня 1855 года, когда осажденные русские войска блистательно отбили неприятельский штурм.
Прервав рассказ, Франц Алексеевич сердито захлопал в ладоши:
— Сильней натянуть полотно!
Прежним ласково-добродушным голосом объяснил ученикам:
— Когда ослабляется натяжение живописного полотна, то возникают ненужные тени, и в конечном итоге страдает эффект перспективы.
…На Петербургскую сторону Греков возвращался поздно ночью. Над пустынным Невским в туманной мгле реяли расплывчатые пятна электрических фонарей. Рядом постукивали быстрые каблучки Малеевой. Заново переживая увиденное, она говорила взахлеб:
— Невероятно, непостижимо! Для меня это совсем новый мир, неведомый и прекрасный. Панорама — это грандиозное зрелище! Удивительно, как Францу Алексеевичу удалось изобразить такое грандиозное событие? Одних солдат сколько!
— Положим, солдат не так уж много, — возразил Греков, поворачиваясь к девушке и любуясь ее похорошевшим от душевного волнения лицом.
Она даже приостановилась от удивления.
— Как немного? Да там целые марширующие колонны!
— Колонны действительно есть. Но фигуры в них выписаны лишь по краю: вся же остальная масса обозначена общим цветовым пятном…
Малеева восприняла его слова как откровение.
— Ничего подобного я не заметила! — огорченно протянула она и экспансивно воскликнула: — Теперь я понимаю, почему Франц Алексеевич так высоко ставит ваш талант!
— Ну какой я баталист! — усмехнулся Митрофан. — Баталист должен уметь изображать большие массы людей и лошадей, перепутанных в одну кучу и затянутых клубами пыли и дыма. А я пыль и дым рисовать не умею!..
Прогулка по ночному Петербургу еще больше укрепила дружбу молодых людей. В последующие дни они старались вместе уходить из мастерской. По дороге домой вели долгие оживленные беседы об искусстве, живописи и очень радовались, видя, что во многом их взгляды совпадают. Ни Греков, ни Малеева даже не подозревали, что в недалеком будущем эти дружеские отношения перерастут в нежное глубокое чувство.
Волнительные дни переживал и Рубо. Ему было доверительно сообщено время царского визита на Марсово поле.
В назначенный час вся обширная площадь была оцеплена гвардейцами. Когда показался автомобиль с царствующими особами, грянуло верноподданническое «ура».