Первая картина этой серии называлась «Корниловцы на привале». В степи расположилась воинская часть, слабо дымится костер, в небе гаснут закатные краски. Холодно, неприютно остановившимся на бивуак людям. Возле телег на земле лежат раненые и умершие. Сестра милосердия горюет над закоснелым телом близкого ей человека.
Антонина Леонидовна, взглянув на картину, убежденно заметила:
— Такое ощущение, будто все эти люди глубоко чужды друг другу, что судьба соседа нисколько не волнует остальных.
— Правильно! — просиял художник, видя, что его мысль понята, и обрадованно продолжал: — Корниловцы в «ледовом походе» пролили немало крови, безо всякой жалости расстреливали людей. А, как известно, преступления не сближают, а разобщают!..
В октябре 1919 года тон реляций белого командования резко переменился. Стало известно, что под Воронежем корпус Буденного наголову разгромил хваленую конницу генералов Мамонтова и Шкуро. Сам Шкуро едва не попал в плен.
Белые армии покатились на юг. Красные части заняли Киев и Харьков. Линия фронта неуклонно приближалась к Новочеркасску. По степи потянулись нескончаемые обозы беженцев, гурты скота. Население города стали гонять на рытье окопов.
В один из дней в музей, где работал Греков над очередной картиной о корниловцах, прибежала взволнованная Антонина Леонидовна.
— Многие учителя из гимназии уходят пешком за отступающими войсками, что будем делать?
— Остаемся. Богаевский мне предлагал эвакуироваться с музеем. Но я отказался.
— А он что?
— Сказал, что я еще попомню его и что у большевиков я умру голодной смертью!..
Напуганные ложными слухами о зверствах красных, многие жители Новочеркасска потянулись вслед за отходящей белой армией. Далеко в степи учителей гимназии нагнали красные конники. Узнав, кто перед ними, они посоветовали учителям спокойно возвращаться домой. Но многие беженцы так и не вернулись, с огромными трудностями достигли Новороссийска, откуда велась эвакуация в Крым.
Судьба их оказалась незавидной. После разгрома Врангеля в Крыму десятки тысяч людей очутились за кордоном: в Болгарии, Турции, Греции. В многочисленных лагерях беженцы жили в страшной скученности и грязи. Свирепствовал тиф. Умирали тысячами. Множество безымянных могил осталось на скалистых берегах греческого острова Лемнос, на скудных холмах Чаталджи, местности в 50 километрах от Константинополя, на пустынном полуострове Галлиполи у входа в Дарданеллы.
Очень скоро к оказавшимся вне родины скитальцам пришло прозрение, и тогда началась упорная борьба за возвращение.