Знаменщик и трубач (Заболотских) - страница 62

В эти же дни Греков создал несколько портретов героев-первоконников: Пархоменко, Литунова и Коробкова, погибших в жестоких боях. Писались они по пожелтевшим фронтовым фотографиям.

По фотографии военных лет создавался и групповой портрет «Ворошилов и Буденный у костра». Поначалу портрет получился вымученный, сухой до протокольности. Чтобы оживить его, Греков ввел еще одну фигуру — держащего коней в поводу ординарца. Композиция сразу наполнилась жизнью. Будто художник подсмотрел эту выразительную сценку в одном из походов Конной армии и неприметно для участников запечатлел ее на холсте.

В тысячах репродукций картина «Ворошилов и Буденный у костра» разошлась по стране. Уж не тогда ли родилось мнение, будто Греков — боец Первой Конной и вместе с легендарной армией прошел весь ее боевой путь?

Однажды возле Волчьего кута, глубокой балки, поросшей кустарником, его нагнал скрипучий обоз. Глядя, как кряжистые лошади с натугой тянут тяжело груженные сани, он вспомнил тревожную зиму 1920 года, когда по занесенным дорогам в сторону фронта с трудом пробивались «воловьи поезда» с орудиями и снарядами. Неожиданно с последних саней к нему бросился, заметая снег полами тулупа, матерый казачина, обнял его.

Вечером за самоваром Влас Шумский, друг детства из Шарпаевки, рассказывал:

— В империалистическую меня пули миновали. А вот на хуторе при разделе земли зацепило. Потом в апреле 1918 года свалил тиф. Только пришел в себя — нагрянули белые. Поразмыслив, решил податься в Сальские степи, к красным партизанам. Пробирался по ночам. А как остались за спиной белые хутора, вздохнул облегченно…

Немудрящая «одиссея» друга детства взволновала Грекова…Дощатые степы дома секла сердитая поземка, в трубе тоскливо завывал ветер. А перед глазами художника расстилалась бескрайняя, уходящая прямо к высокому горизонту весенняя степь. На фоне освещенного солнцем и слегка затянутого воздушной пеленой степного раздолья объемно выделяется фигура всадника. Кто и откуда этот человек? Казак или иногородний, солдат-фронтовик или оторвавшийся от земли крестьянин?

На акварельном эскизе возникают буланая лошадь, всадник. Солнечный блик упал на крутой, дочерна загорелый лоб, лицо суровое, опаленное степными ветрами. Вислые плечи, привычная посадка в седле…

А потом на картоне появляется еще одна лошадь, идущая в поводу, с притороченной к седлу винтовкой. Всадник не случайный путник. Он заранее собрался в дальнюю дорогу, и вот теперь опасное путешествие приближается к концу. Измученные длительной скачкой лошади идут усталым, размеренным шагом. Да и сам всадник, видно, впервые перевел дух: опустив поводья, он прилаживает к шапке алую ленту.