– Кто вы такой? – спросила Маргарет.
– Не разговаривайте с ними, – процедил Энджел.
Моряк со смешком приподнял шляпу:
– Франц Ляйднер, фройлен. – Он обвел шляпой остальных: – Нас было побольше до того, как вы положили шестерых наших в Авентине. Не то чтоб я тосковал по ублюдкам, но… – Он вытащил из кармана кастет, надел на пальцы и хрустнул костяшками. – Будет справедливо, ежели кое-кто ответит за них. Фройлен, так и быть, может расплатиться за двоих, а тебе достанутся остальные.
Доргернцы окружали их со всех сторон, и Маргарет пробрала дрожь. Ее не нравилось, как они на нее смотрели – эти взгляды пугали ее еще сильнее угроз или злобного молчания. Один моряк попытался ухватить ее за юбку. Маргарет вскрикнула, и внезапно из темноты возник мазандранец. Он опустил одну лапищу ей на плечо, другой – сжал руку Ляйднера с кастетом, нагнулся и уставился ему в глаза. Девушка испугалась, что нежданного защитника ударят сзади, но доргернцы боязливо попятились.
– Пусти, урод, – чуть севшим голосом сказал Ляйднер.
Гигиант оттолкнул его и застыл рядом с Маргарет и Энджелом, как изваяние. Мисс Шеридан, дрожа, прижалась к наставнику. Он погладил ее по голове. Странно: ей казалось, что великан в подчинении у моряков, но нет – что-то здесь было не так.
Пламя в чашах всколыхнулось, по полу протянуло сквозняком. Где-то хлопнула дверь. Мазандранец повернул голову на звук. В тишине и темноте прошуршали легкие шаги, и в круг света ступил человек в широком темно-вишневом балахоне до пят. Глубокий капюшон покрывал его голову, руки прятались в рукавах, только длинные красные четки покачивались в такт шагам. На ногах у человека были алые туфли с загнутыми носами. Маргарет ошарашенно захлопала ресницами на это диво.
– Позер, – фыркнул наставник, и на физиономии Ляйднера на миг мелькнуло одобрение; но он поспешил скрыть его за поклоном. – Этот шут и есть ваш уважаемый человек? – презрительно осведомился у моряка Энджел. Из-под капюшона донесся смешок.
– Вы весьма неприятный собеседник, герр Редферн, – заметил «уважаемый человек» на довольно чистом иларском.
Маргарет вцепилась пальчиками в локоть наставника, как кошка – когтями. Откуда этот тип может такое знать?! Разве он не считал Редферна иларцем? Разве ВСЕ не считали его иларцем?!
– Я всегда весьма неприятно беседую с подонками.
– Врезать? – спросил у капюшона Ляйднер.
– Пока нет. Сперва потолкуем.
Носитель балахона щелкнул пальцами. Из воздуха явился табурет с подушечкой, на который их собеседник и опустился. Полы балахона разошлись, обнаружив под собой свободные белые штаны и край длинного белого кафтана, скорее похожие на белье, и Маргарет смущенно порозовела. Человек сложил четки на коленях и отбросил капюшон на спину.