– А? Ну, он по-прежнему дом имени Уинстона Черчилля.
– Вот именно. Видимо, Вторая мировая война у них была, и в честь Черчилля называют всякое-разное. Но мы знаем, что у них не было ни высадки на Луну, ни изобретения интернета. Этот мир как будто на обочине нашего, понимаешь?
Я делаю несколько шагов по набережной и перекидываю ногу через перила, на ступеньки, ведущие к пещере.
– Ну ладно, а теперь я иду обратно. Обратно с обочины. Если это вообще возможно.
– Как?
– А как ещё? Так же, как вчера. Ты идёшь?
В кои-то веки Мэнни идёт за мной. Я бреду в пещеру – вода уже доходит мне до коленей, а земля под моими ногами постепенно идёт вверх. Я оглядываюсь и вижу устье пещеры: кривоватый синий треугольник в крапинках звёзд. Уровень моря продолжает повышаться; мы с Мэнни нервно выбираемся на сухой участок песка, куда вода не достаёт. В нос ударяет знакомый запах металла и жжённых спичек.
– Ты готов? – спрашиваю я Мэнни, и мой голос эхом разносится по пещере, вспугивая какую-то чайку – она хлопает крыльями у нас над головами, и мы оба вскрикиваем.
Фонарика с собой ни у кого, конечно, не оказывается. Кругом царит почти полная темнота, но глаза Мэнни отражают звёздный свет и сияют, когда он на меня смотрит.
– Ты что-нибудь чувствуешь? – нервно спрашиваю я его и вижу, как он кивает.
– Но не так сильно, как вчера.
Я медлю. Сработает ли? Я даже не уверена, чего ждать. Окажусь ли я в своей кровати?
Если да, означает ли это, что я больше никогда не увижу ни брата, ни дедушку Нормана, ни снова весёлого, как в старые времена, папу?
– Ну тогда вперёд. – Мэнни как будто уговорил сам себя. – Возьми меня за руку.
В темноте я протягиваю руку и стискиваю его ладонь своей. Я слышу, как его свободная ладонь ударяется о стену позади, и немедленно чувствую, как вверх по руке расползается покалывание, а от устья пещеры на нас снова несётся серость.
В тот самый миг, как на сухой песок набегает волна, сбивая меня с ног, серый туман окутывает нас обоих, и мы погружаемся в пустоту.