– В одной из этих комнат умерла моя госпожа, и с тех пор я боюсь там появляться.
Бланш нестерпимо захотелось увидеть таинственную комнату, но, заметив в глазах экономки слезы, она не осмелилась попросить ее отпереть дверь и вскоре отправилась переодеваться к обеду.
За столом все собрались в хорошем настроении, кроме графини, чей утомленный ленью праздный ум не позволял радоваться самой и доставлять радость другим.
Стараясь казаться остроумной, мадемуазель Беарн направляла стрелы кокетства в Анри, который отвечал скорее по необходимости, чем из желания заметить особу, чья живость порой забавляла, но тщеславие и бесчувственность вызывали отвращение.
Жизнерадостность Бланш растаяла, как только после обеда она вышла на берег моря и с опасением взглянула на бескрайнее пространство волн, которые прежде с восхищением и удивлением созерцала издалека. Ей потребовалось проявить немало характера, чтобы вслед за отцом сесть в лодку.
В то время как она молча любовалась далеким горизонтом, ощущение опасности уступило место восторгу. Легкий ветерок играл с водой, шевелил шелковый навес лодки и слегка волновал кроны скрывавших скалы деревьев, на которые граф де Вильфор смотрел с гордым чувством собственника.
В некотором отдалении на берегу возвышался павильон, когда-то служивший местом развлечений, да и сейчас еще удивлявший редкой романтической красотой. Там граф приказал подать закуски и напитки; туда, умело огибая множество коварных выступов и мелей, гребцы направили лодку. Издалека, с другого судна, доносились мелодичные звуки духовых инструментов и таяли над водой. Бланш уже преодолела страх; восхищенное спокойствие окутало ее сознание и погрузило в блаженное молчание. Она чувствовала себя слишком счастливой, чтобы вспоминать монастырь и прежние огорчения.
Графиня уже не ощущала столь глубокого разочарования, как во время отъезда из Парижа. Она старалась подавить дурное настроение и даже хотела восстановить расположение супруга. Граф, в свою очередь, смотрел на семью и окружающие красоты с удовольствием и благосклонным удовлетворением, в то время как сын проявлял энтузиазм молодости, предвкушая новые радости и не сожалея о тех, что миновали.
После часовой морской прогулки общество сошло на берег и направилось вверх по узкой заросшей тропинке. В небольшом отдалении от вершины мыса, в лесной тени, показался тот самый павильон. Теперь стало ясно, что он украшен разноцветным мрамором. Поднимаясь вслед за графиней, Бланш то и дело оборачивалась, чтобы посмотреть на синевшее внизу море, а потом перевести взгляд к пышным кронам деревьев, рождавшим еще более восторженные чувства.