О чем и сказал тогда Дурново.
— Я все понимаю, — ответил царь своему бывшему министру. — Но обстоятельства сильнее нас. Нами движет рок…
Вряд ли Николай не понимал и того, что его заступничество за Сербию приведет к трагедии мирового масштаба.
Сложно сказать, сомневался ли в эту ответственную минуту царь в том, следует ли ему до конца исполнить свой долг христианиа, или изменить данному им слову…
Если верить автору книги «Николай II» Н. Боханову, то никаких сомнений царь не испытывал.
«Император, — пишет Боханов, — не хотел войны. Он прекрасно сознавал, что любой вооруженный конфликт неизбежно принесет страдания, лишения, смерть.
В глубине души всегда являлся противником насилия, а когда ему приходилось с ним сталкиваться, неизбежно испытывал сожаление, а часто и раскаяние.
Понимал он и то, что любая неудачная война таила в себе угрозу революционного взрыва, повторения всего того кошмара, пережитого им и Россией в 1905–1906 годах.
Знал он и то, что на пути победоносной и быстрой военной кампании много различных препятствий: начатое незадолго до того перевооружение русской армии было еще в полном разгаре.
Ее техническая оснащенность и огневая мощь существенно уступали германской. Все это Николай Александрович понимал.
Однако пойти на предательство, совершить, по его мнению, аморальный поступок и бросить на растерзание дружественную страну — Сербию — теряя этим престиж и в России, и в мире, он не хотел и не имел права. Встать на защиту славян и России — в этом был его долг, а монарший долг — святая обязанность, это угодное Богу дело. Как же можно уклониться от него!
Безысходность диктовала нежеланный выбор, и он был сделан».
В результате этой безысходности королевич Александр в тот же день получил телеграмму следующего содержания.
«Ваше Королевское Высочество, — писал русский царь, — обращаясь ко мне в столь тяжелый момент, не ошиблось в чувствах, которые я питаю по отношению к Нему и в моем сердечном расположении к сербскому народу.
Самым серьезным образом Мое внимание обращено на настоящее положение и Мое правительство всеми силами старается преодолеть настоящие трудности.
Я не сомневаюсь, что Ваше Высочество и королевское правительство облегчат эту задачу, не пренебрегая ничем, что могло бы привести к решению, которое предотвратит ужасы новой войны, соблюдая в то же время достоинство Сербии.
Все Мои усилия, пока будет хотя бы самая маленькая надежда избежать кровопролитие, будут направлены к этой цели.
Если, вопреки нашему самому искреннему желанию, успех не будет достигнут, Ваше Высочество может быть уверено, что ни в каком случае Россия не останется равнодушной к судьбе Сербии».