Ал посмотрел на меня.
– Звать, – уверенно ответила я за нас обоих.
* * *
Храм, в котором мы оказались через час (ровно настолько хватило терпения у Алэрина), отличался от тех, что я видела раньше.
Высокие колонны и витражные окна, сквозь которые заглядывало солнце. Гирлянды белых яблоневых цветов, плавающие в небольших фонтанах, лепестки по каменному полу. Из привычного здесь были только свечи в изящных серебряных подсвечниках да алтарь, куда приносились дары.
И жрец какой-то радостный, улыбчивый… Чересчур.
Впрочем, храмы и традиции в южных городах, в одном из которых мы сейчас находились, достаточно сильно отличаются от северных. Здесь все кажется неправильным, слишком ярким, непривычным.
Но подумать об этом, рассмотреть храм, восхититься не было возможности. Все мои мысли сейчас занимал Ал, одетый в темно-синий костюм и белую рубашку. Черные волосы рассыпались по плечам, глаза сияли, как драгоценные камни.
– Поверь, из нас двоих прекраснее ты, – хрипло заметил он, не сводя с меня потемневшего взгляда.
Я коснулась рукой голубого шелка, из которого было сделано мое платье. Вроде бы и простое, но высокий лиф и ниспадающие складки умело подчеркнули мою фигуру. И не беда, что цвет нетрадиционный. Все же белый навевал не самые приятные воспоминания. И мама Алэрина, заботливо приготовившая для меня наряд, это учла.
Нитки морского жемчуга легли на шею, переливаясь и сверкая. Их из морских глубин добыл для меня Ал. И поэтому они – самые желанные украшения.
В мои волосы мама Алэрина, замершая сейчас неподалеку, вплела цветы яблонь. И теперь они дурманили ароматом. Сладким, тягучим, невыносимо нежным, как поцелуй Алэрина.
– Начинаем? – спросил жрец, и мы кивнули, не отрывая взгляда друг от друга и не расцепляя рук.
Я не слышала слов заклинаний, которые жрец произносил нараспев. Мне казалось, мое сердце и сердце Алэрина сейчас стучат так, что приглушаются остальные звуки.
– Клянусь разделить с тобой и горести, и радости…
– Клянусь оберегать тебя…
– Быть твоим светом…
– Опорой и стеной, за которой ты всегда сможешь спрятаться от бед…
– Дарить свободу…
– Быть верным…
– Любить…
– Как никогда…
– И никого на всем белом свете…
– До последнего мгновения…
– Клянусь.
– Клянусь.
И ощущение, что мы с Алом в этом мире остались одни, не исчезает. Жрец кашлянул и улыбнулся. А я вдруг осознала, что слова клятв мы произносили сами, не зная, какими они должны быть на самом деле.
Сверкнуло острие ножа, наши порезанные ладони соединились. Мы теперь целое. Неделимое.
– Обменяйтесь брачными браслетами, – сказал жрец.