Почему современная технология – это «постав»? Наше современное понимание технологии опирается на «точные науки Нового времени» [Там же], тогда как сама техника рассматривается преимущественно с утилитарной точки зрения. Ощущение тайны, которое позволяет состояться творческому процессу, было утрачено, и то же самое случилось с поэтическим аспектом техники. Все становится измеримым и доступным. Природа оказывается «состоянием-в-наличии» [Хайдеггер, 1993б, с. 227], пригодным для применения человеком: «Земные недра выходят теперь из потаенности в качестве карьера открытой добычи, почва – в качестве площадки рудного месторождения» [Там же, с. 226], уголь хранят, чтобы «при надобности он отдал накопленное в нем солнечное тепло» [Там же]; река существует как «поставитель гидравлического напора, благодаря существованию гидроэлектростанции» [Там же, с. 227]. Если вернуться к примеру цветущего цветка, современное общество готово освоить его не в качестве поэтического акта, а как место производства меда. Современная технология отличается от древней, поскольку общество подходит теперь к науке и технике иначе. Современная технология была систематизирована и «гуманизирована» в качестве порядка, регулируемого фактическими человеческими потребностями, в чем проявился редукционистский подход, который ограничивает ее возможности как модуса раскрытия потаенного. В книге «Техника и время, 1: ошибка Эпиметея» французский философ Бернар Стиглер проницательно комментирует позицию Хайдеггера: «Техника становится современной, когда метафизика выражает и завершает себя в качестве проекта рассчитывающего разума, нацеленного на овладение природой и господство над нею» [Stiegler, 1998, p. 10]. Но когда произошла эта перемена в мировоззрениях? Хайдеггер возводит ее к XVII веку и второй половине XVIII века[64], то есть к тому периоду Просвещения и промышленной революции, в котором коренится и трансгуманизм. Теперь нам проще понять, почему постгуманизм и трансгуманизм относятся к технологии по-разному. Если трансгуманизм, делающий упор на разум, прогресс и господство, можно считать примером, иллюстрирующим критические суждения Хайдеггера и идеи Стиглера, то трактовка технологии в постгуманизме оставляет место для некоторых других возможностей.
Постгуманизм следует за мыслью Хайдеггера о том, что технологию нельзя свести к одному лишь средству, к реификации, и что ею нельзя «овладеть». Эту мысль следовало бы учесть в связи с современной боязнью атаки искусственного интеллекта, то есть гипотетическим сценарием, в котором технологические существа (роботы и искусственный интеллект) добьются господства на Земле, сместив господ-людей (см., например: [Bostrom, 2014]). Эту дискуссию мысль Хайдеггера может обогатить пониманием другого рода, поскольку он утверждает: «Хотят, что называется, “утвердить власть духа над техникой”. Хотят овладеть техникой. Это желание овладеть становится все более настойчивым, по мере того как техника все больше грозит вырваться из-под власти человека. Ну а если допустить, что техника вовсе не просто средство, как тогда будет обстоять дело с желанием овладеть ею?» [Хайдеггер, 1993