– Привет, Эбба, как дела? – рассеянно спрашивает она отсутствующим голосом.
– Хорошо, – заспанно отвечаю я. – По крайней мере, насколько это возможно.
– Гм. Ты знаешь, мы тут поговорили в редакции. – Она выдерживает паузу. С другого конца трубки доносится шум и голоса людей, обычные звуки тех, у кого есть работа. – Мы решили, что нам пора перезапустить авторские колонки.
– Что это значит? – Я медленно поднимаюсь с постели.
– Нам нужно найти нового автора, не из старой медийной среды, – откашлявшись, говорит Анна. – Я знаю, что читатели ценят твою колонку и все такое, но ты ведешь ее уже достаточно давно, и последние полгода кажется, будто… да, будто ты топчешься на месте. Для тебя самой, наверное, это тоже не очень-то хорошо – выкладывать на всеобщее обозрение проблемы своей личной жизни? Честно говоря, твое состояние меня немного беспокоит.
Я молчу в ответ. Держащая мобильник рука похолодела.
– Ты знаешь, сверху тоже спускают новые требования. Нам нужно переосмыслить политику издания.
– Это мой единственный постоянный доход, – вымолвила я.
В голосе Анны сквозит напряжение:
– Я знаю, что это тяжело, но так складываются обстоятельства. Нам нужна новая колонка.
– Что это означает? Мне взять паузу?
– Это означает, что в данный момент мы не можем с тобой больше сотрудничать. Во всяком случае, на постоянной основе, но у нас могут появиться другие заказы. Временные подработки.
– Но моя следующая колонка уже готова, – протестую я резким голосом. – Она об истощении психики и сомнениях в себе.
– Мы включим ее в номер, как планировали, но потом… мы пригласим кого-нибудь другого.
Я не знаю, что ответить. Вместо этого выглядываю в окно. У сосны осыпались иголки.
– Эбба, ты меня еще слушаешь? – Голос Анны звучит обеспокоенно.
– Да, – соврала я.
– Мы можем продолжить обсуждение за чашечкой кофе после отпусков, а сейчас у меня тут полный завал. – Прикрыв трубку рукой, она с кем-то обменивается парой слов. Когда Анна возвращается к беседе со мной, голос звучит торопливо:
– Мне пора на встречу. Потом еще поговорим. Береги себя!
Анна вешает трубку.
После развода с Томом два года назад никто уже не готов платить мне по шестнадцать тысяч крон за лекцию о том, как сохранить отношения. «Лабораторию любви» заморозили, и принятое мною в сердцах решение уволиться с радиоканала оказалось серьезной ошибкой. Перейдя на вольные хлеба, града заказов я не увидела. Колонка в журнале «Женщина» со стремительно падающим тиражом стала единственным материалом, который выходит за моей подписью. Для меня она обладает символической ценностью, даже если бо́льшую часть доходов я получаю от кроссвордов.